Я люблю время (Сказка-ларец)

Филарета разбудил тревожный звонок из трубки: Мусоргский, 'Картинки с выставки'. Значит, незнакомые корреспонденты трезвонят. Но откуда бы им взяться, если оба 'интимных' номера, Вила и Светкин, заведены в память совсем на другие 'позывные', а никому больше он свой новый телефонный 'адрес' не диктовал? Кстати, надо будет не забыть и… Семь утра. С ума, что ли, кто-то сходит?

— Але. Але! Мать вашу! Але? — номер не определен.

— Филя, Фил, это я… Ты слышишь меня? — Ага, Светка плачет.

— Кто я, Свет, ты что ли? Слышу тебя. Что у тебя?

— Я…а-а-а… Фи… Фи… Я… а-аа…

— Что такое? Ну, что случилось? Ты жива?

— Приезжай скорее, пожалуйста… — Фил сосредоточился — все звуки и краски мира отъехали прочь, за пределы сознания, только Светкин плач, только ее голос, со всеми всхлюпываниями и причитаниями… 'Это она. Говорит сама и по своей воле. С домашнего телефона. С ней все в порядке. Очень напугана.'

— Светик, еду! С тобой сейчас все в порядке? Так ведь? Врач не нужен?

— Не-ет… Не нужен. Приезжай скорее, мне страшно!

— Через пятнадцать минут я у тебя. Никуда не ходи, ничего не трогай, никому не открывай. Можешь пока позвонить Вилу, нечего ему дрыхнуть в такое яркое утро. Слышишь меня?

— Слышу.

— Вон какое солнышко на дворе! Пусть тоже едет к тебе. Он знает как тебя найти?

— Не-ет…

— Как закончим разговор — сразу ему позвони и объясни. Вот его домашний телефон. Займешься делом, и оно тебя отвлечет. Пока дозвонишься, пока втолкуешь — а я как раз и подъеду. И еще… Слышишь меня?

— Да. Слы… — ы-ышу-уу-у…

— Солнце — это Ладо! От него имя Лада, слово 'ладно' и блюдо оладьи. Скажи вслух: Ладо. Скажи.

— Зачем?

— Скажи.

— Ладо.

— Еще раз.

— Ладо.

— Теперь: оладушек. Быстро скажи!

— Оладу…шек. А зач-еем?..

— Оладушек. Лады. Повтори пару сотен раз то и другое, и я уже у тебя. Но сначала позвони Велимиру и объясни ему, как проехать к тебе. Адрес тот, что ты нам вчера давала?

— Да. Как выйдешь из метро — сразу надо свернуть, не дох…

— Найду, может, я на моторе подъеду. Жди, я уже бегу, дорогая.

Некогда было выдумывать что-нибудь более сложное, сойдет и простейшее: полузаклинание на 'ладо'. Филарет знал, что его рецепт подействует: девушка в таком состоянии, что готова ухватиться за любую соломинку, а уж он постарался, добавил убеждающего рокота в голос, а спокойный басок прямо в ухо — отличная подкладочка под заклинание. Заодно и разговор с Вилом не даст ей панику продолжить: голос в трубке — словно кто-то рядом, очень хорошо страх отгоняет, а девчонка крепко напугана. Странно, Вил, вроде бы, действительно ни при чем и у нее не ночевал… Что же такое происходит на белом свете? Все как-то непонятно в эти дни… Но не может же все всегда катиться гладкими буднями, и так уж было тихо в последние годы. События — они ведь для того созданы, чтобы волновать, волны нагонять, начинаться и заканчиваться… Может, хватит гостить в этом шумном месте? Пора бы и без людей подышать, душой повеселиться в обнимку с землей и небесами… Нет, прежде надобно разобраться с насущным, а после уже размышлять о вечном. Думай, не думай — а пока непонятно без аргументов и фактов… Стало быть, наша работа в их целенаправленном сборе и основательном осмыслении. И на острова просто необходимо сегодня съездить, не то следок растает, и так уж слабенький.

Таксомоторы в новостройках, да еще в такую рань, — редкость, и Фил без колебаний нырнул в первую попавшуюся маршрутку: любая до метро домчит, а уж с этим номером — точно, ей по меню положено. Он первый пассажир, и это очень даже вовремя.

— Друг! Время не терпит отлагательств. Скачи до заставы и никого не подбирай, не тормози. Вот полторы сотни, чтобы план не пострадал. Устраивает? — Водитель цапнул было бумажки и отчего-то заколебался…

— У меня же не все до метро едут.

— Ну и что?

— А то… Оборот за одну ходку получается больше, чем одна кабинонаполняемость.

— Понял. Будешь ехать быстро… споро сделаешь ходку — накину полтину на водку: дополню еще полтарь, на дополнительную наполняемость. По полной программе. Вперед!

— Все, едем! И… что за пожар такой? — Водитель лихо вертанул рулем вправо, подрезал 'газона', обогнул автобус и даже прыгнул на желтый свет, демонстрируя усердие. Но поперечная улица была пуста, и Фил этого как бы не заметил. Водитель источал странное, совсем не дежурное благорасположение к седоку, словно бы… Как если бы они встречались и общались прежде. Но Филарет готов был поклясться, что никогда ранее он не был знаком с этим человеком. Да, человеком, ничего иного в нем не ощущается.

— Тороплюсь на работу, а в чем ваш вопрос?

— Да так… Сколько я вас вожу до метро и обратно — первый раз вижу, чтобы вы спешили. Обычно вы на маршруте где-то около девяти утра, а сейчас начало восьмого. Плюс — небриты, тоже первый раз вижу.

А-а, как просто. Вот зараза… Ездишь так, ездишь, а тебя, оказывается, знают и все подмечают. Что ли стереть ему из памяти ненужные подробности чужой жизни? Нет, покамест это никому и никак не мешает — пусть помнит, авось пригодится.

— Да вызов срочный, бывает… Припечет — так и не до бритья, лишь бы вовремя успеть.