Я люблю тьму [СИ]

Выключить. Выключить. Вечная фигня — ни пауза не нажимается, ничего! Напротив, изображение явно заброшенной комнаты расползлось во весь экран.

— Не верь…

— Да выключайся ты! — хоть бы кто прервал, хоть какой-то бы звук, чтобы оторваться от экрана! Пусть даже заорёт Руська, или разобьёт что-нибудь, неважно, хоть какой-то прок от пушистой сволочи! Главное — отвести взгляд, а там легко вырубить компьютер, устроить экстренную перезагрузку, на худой конец, отсоединить все источники питания!

Кажется, ещё немного — и моя комната исчезнет, сменившись странным лесом, и я сама пойду по той же дороге — обязательно босиком, и почему-то с венком на голове и в тонком белом сарафанчике, каких я отродясь не носила. Запахло сухой травой и летом; почти вживую ощущалось, как колют босые ступни жёсткие травинки, и как там, в заброшенном здании, меня ждёт кто-то — кто-то, чьё имя я знала, но сейчас почему-то не могу произнести, не могу даже вспомнить.

— Кто ты такой?

Странно, наверное, даже тупо — разговаривать с компьютером. Но некто не отозвался, лишь всё ярче и яснее вставали передо мной незнакомые картины: детская площадка со сломанными качелями, снова — яркая мозаика, снова — красный потолок. И фигура в углу, фигура отчего-то смутно знакомая, но не желающая отвечать…

— Оно рядом, но ты не видишь… беги! Беги же!

И я бежала — не по знакомой спальне, не по коридору, а по подмосковному летнему лесу, бежала до тех пор, пока не впилось что-то острое в ступню, и я не упала, махнув на прощание высоко взметнувшимся подолом сарафана.

А потом всё кончилось. Мирно стоял на коленях урчащий ноутбук, и вместо лесных ароматов теперь пахло пылью и забытым на кухне какао. Я смотрела на знакомую страницу сайта — и не видела той ссылки, на которую нажала мгновение назад. Равнодушное «сообщение удалено».

На негнущихся ногах я пошла на кухню и снова приложилась к пакету с ледяным молоком. Больно горлу, ну и хорошо: чем дольше сижу дома, тем больше шанс, что не придётся участвовать в грядущем спектакле. Все роли уже распределят. А мне останется сидеть за кулисами и вовремя включать нужную музыку. Всё не кривляться под сдавленный смех зала. И что это было за видео? Почему оно пропало с сайта так быстро — сразу же после того, как я его посмотрела? И что за тёмная фигура скрывалась там, в полумраке заброшенного коридора?..

На обратном пути в комнату я обнаружила возле пальмы сосредоточенно хрумкающую Руську. Хоть что-то в этом мире остаётся неизменным.

Глава XIII Улыбка

На следующий день в меня запихали пару кило антибиотиков, причесали и нацепили парадное платье, похожее на огромный торт, украшенный вместо кривых розочек бантиками. Забавное зрелище: пышная юбочка — и узкий, трещащий по швам верх, в котором даже килька станет похожа на жирную свинью. Бабуля обвешалась всеми драгоценностями, какие только нашлись в шкатулке на туалетном столике, и теперь напоминала новогоднюю ёлку. Как же — вот — вот явится, пусть и не к нам, а к своему старому знакомому, такая важная гостья! Можно будет потом хвастаться — а вот ко мне сама Стелла Каленова на чай заходила! И будут такие же бабки охать, ахать и звенеть многочисленными кольцами, браслетами и бусами.

Почему именно к нам? Да потому, что накануне, прознав о грядущем визите звезды, бабуля всполошилась:

— Как же так! У вас же всего одна комната, да ещё и кухня маленькая! Посидите у нас, нам не трудно, в самом-то деле!

Теперь мы топчемся у дверей в ожидании, и всё больше и больше хочется сорвать с себя тесную, совершенно детскую тряпку — и бежать, хоть даже и в школу! Хотя лучше — просто бежать, без цели. Ждать? Невыносимо! Я бы без сожалений бросила всё это прямо сейчас, свалила бы ночью в одной старой футболке — и никогда бы не вернулась. Что тут изменится без меня? Разве что бабуля станет чаще шляться по гостям, а потом, наверное, заведёт себе надувную внучку. А что? Захотел — поругал, захотел — похвалил, надоела — сунул в шкаф и забыл.

Сколько ещё ждать каких-то чудес? Может, у меня просто крыша поехала? А то видео — приснилось, и только. Пока что всё слишком обычно. Звонок в дверь — как последний звонок в театре. Последние приготовления, поправленный «заботливой» бабулей бант на волосах, сунутая в руки Руська, вытянувшаяся, как переваренная макаронина — и поднятый занавес. Действие первое: встреча дорогих гостей.

— Здравствуйте, — плохо, плохо играете, Светлана Николаевна-с! Вы ведь должны казаться величественной, может, даже несколько небрежной — княгиня в изгнании не может так сладенько улыбаться и всплескивать руками. Я молчу. Видимо, мне забыли дать листок со словами.