Я люблю тьму (СИ)

Я мысленно закончила: можешь уходить. Кому тут сдались твои представления о начале новой жизни? Но Светозар сделал шаг вперёд и быстро провёл рукой у меня перед глазами. Я зажмурилась. Эх, не умею хлопать ресницами, втягивать голову в плечи, и что там ещё полагается делать хрупким беззащитным девушкам! Даже краснею неправильно. У красавиц на щеках еле–еле проступает трогательный розовый, а я? А очаровательная и неподражаемая Виктория Романова вспыхивает всей рожей: секунда — и перед вами больной краснухой поросёнок.

В нос полезли незнакомые запахи, в уши — звуки, и отчего–то стало холодно ногам. Опять тапки на бегу потеряла. Интересно, я точно ведьмой стану? Если только Бабой—Ягой. Или бабушкиной любимой кикиморой.

— Не бойся. Посмотри.

Стоило открыть глаза — и как пробки из ушей выпали, да и улетели в неизвестность вслед за отвисшей челюстью. Испарилась московская квартира с укоризненным тараканом; мы стояли посреди огромной площади. Совсем рядом вздымались две башни, стиснутые разноцветными домами пониже. Под ногами — мостовая; а чуть поодаль — лучший друг туриста, лавочка с сувенирами. Старинное всё, как в центре, только ещё старше. И я. В футболке со следами пролитого чая. В разных носках.

— А… э… о…

Вообще–то я пыталась сказать «а это что?», но, как вы понимаете, в столь нереальной ситуации как–то не до членораздельной речи и прочих прелестей жизни.

— Староместская площадь в Праге. Достаточно торжественно? Или лучше какой–нибудь из замков Луары? Лондонский Тауэр?..

Сарказм. Точно сарказм. Вот только какой–то незаметный — так и не поймёшь ведь, что насмехается! Стелла невозмутимо отпила из оставшейся в руках кружки:

— Ты бы хоть туфли ей прихватил, что ли. Ох, мужчины такие показушники! Лишь бы силу показать, а о глупостях пусть бабы думают.

Почему–то именно кружка в чужих руках — типичная новогодняя кружечка из московского ларька с треснутой ручкой и надписью «Пусть свинья к вам придёт и в дом счастье принесёт» — казалась более настоящей, чем снующие туда–сюда туристы и запах жаренного мяса, доносящийся из ближайшего ресторана. Это же реальность, а не телевизор. Нельзя переключить канал и оказаться на другом конце земли, закрыв на секунду глаза!

— Брр! Светик, давай вернёмся. Не одета девочка для вечернего выхода.

Да Стелла просто мастер вводить окружающих в ступор! Длинноволосый, но отнюдь не женоподобный мужчина с властным голосом, и вдруг — Светик. Приехали.

Тем временем растаяла, будто её и не было, странная площадь. А может, и в самом деле не было — приглючилось, случается от нервов. Снова прихожая с торшером, открытая дверь в кухню — даже наглый таракан, высунувший рыжие усы из–под мойки. Привыкай, Вика: в таком антураже ты смотришься уместнее.

— Вы… ты… в самом деле колдун?!

Тупой вопрос, я в курсе. А теперь скажите–ка: что бы вы выдали на моём месте? Сомневаюсь, что нечто более оригинальное.

— Да.

Вот так запросто, как будто я спросила, учился ли Светозар в школе или любит ли котят. Никакой напускной таинственности. Всё обыденно и просто. Чёрт, да даже если бы он начал ходить по потолку, ситуация смотрелась бы менее абсурдно!

— Да объясни ты ей всё! А я пока чайку налью, — засуетилась Стелла. Невозмутимый «учёный» усмехнулся:

— Это угроза? По–моему, ты отнюдь не повелительница кухни.

— Ну уж с чайником как–нибудь договорюсь!

Настраиваешься на торжественный лад, настраиваешься, а весь настрой сбивают. Здравствуй, тоска, давно не виделись: снова я лишняя. Они–то давно друг друга знают, ведут себя как члены одной семьи. Нормальной любящей семьи, где подколки не воспринимаются как оскорбление. Ещё бы мне научиться делать то же самое!

Тихо посвистывал закипающий чайник, шуршали за раковиной прусаки… Всё вроде как обычно.

Всё, да не совсем.

Глава XIX Новый мир

— Посмотри в окно, Рогнеда. Скажи, что ты видишь?..

И какого ответа от меня ждут? Да и не видно ничего толком — так, моё собственное отражение да горящая лампа, будто повисшие над чёрной пропастью. Ох, у меня в самом деле такая дурацкая улыбка?! Как у дауна, ей–богу…

Кто–то щёлкнул выключателем, и комната резко погрузилась в темноту. Нет. Нет, нельзя выключать свет! Лампа должна гореть. Не видно никого, ничего, как будто разом исчезли и Светозар, и Стелла, и тараканы под мойкой, и вообще вся кухня. Один на один с темнотой. Зажмуриться, не смотреть по сторонам, лучше даже не дышать…

Приехали! Впереди — дорога в новую жизнь, такую, где никакая баба Света не будет меня дрессировать и указывать, какой надо быть, чтобы всем нравиться, а я, видите ли, трясусь от страха! Я не одна — в кои–то веки. Осталось только разочаровать Светозара, показать, что из меня колдунья — как из тапочка вертолёт, и всё! Хана. Нет уж, хоть где–то я не проиграю.