Я люблю Париж

— Твою… э-э, я хотела сказать, не совсем. — Я до сих пор не могла понять, чего я тут торчу. И так было ясно, что эту работу мне не получить. — Уверена, он был геем до того, как я наткнулась на них с приятелем в туалете. Впрочем, никогда ничего нельзя утверждать наверняка. Возможно, моя экстремальная дегидратация завела его.

Донна на секунду замерла и бросила на меня колкий взгляд.

— Что это за платье? Не узнаю дизайнера. Откуда оно? — спросила она.

— Из «Шкафчика Бэкона», оно винтажное, — сказала я с толикой гордости. Винтажное[12] — это же здорово, правда?

— Понятно. — Она вздохнула и откинулась на спинку кресла, потягиваясь и обнажая из-под крошечного топика от Александра Ванга упругий живот, подправленный в тренажерном зале. Я знала, что топик от Александра Ванга, потому что она не преминула сказать мне об этом, как только я вошла в ее офис. — Понятно, что винтажное. А твой бойфренд играет в какой-то группе?

— Алекс, да. — Я была сбита с толку. Надо отдать должное этой стерве, она мастерски это сделала. — Я что-то не пойму, как это связано со статьей.

— Ладно, закончим на этом, Энджел, — сказала Донна, подавшись вперед. — Постараюсь быть вежливой, насколько это возможно, чтобы объяснить все вам, хотя приукрашивать ни к чему. Ты не тот человек, которого я пригласила бы писать для «Белль».

— Да-а?

Теперь я окончательно запуталась. Я что, правда очень хотела получить эту работу? Ну да, очень-очень.

— Да. — Донна кивнула, не обратив внимания на мой сарказм. — Но мистер Спенсер очень хочет, чтобы ты была нам полезна. И, не пойми меня неправильно, дело не в том, что вход в «Белль» заказан людям в винтажной одежде, просто… на меня такие обычно не работают. Одна девушка из отдела искусства надела как-то такую вот вещичку а-ля Диана фон Фюрстенберг. На маскарад… Хотя сумочка у тебя ничего.

— Спасибо. Это подарок. — Я инстинктивно погладила мягкую голубую кожу, моментально позабыв про поток оскорблений, который обрушивался мне на голову.

— Ну разумеется. — По ее тону можно было подумать, будто она услышала именно то, что хотела. Будто бы сама идея самостоятельной покупки сумки от Марка Джейкобса таким человеком, как я, спровоцировала бы апокалипсис. — Я вижу единственный выход из положения: статья будет разбита на две части. Я попрошу кого-нибудь написать о Париже элитарном: о высокой моде, о парижских салонах, о пятизвездочных отелях, — а ты, ушлая «винтажная» девочка с приятелем из рок-группы, покажешь обратную сторону медали. Э-э — как это — хипповую сторону.

— О, но я совсем не ушлая, — невнятно произнесла я. — У меня нет татуировок. Я даже живу не в Бруклине. Я англичанка до мозга костей.

— Ну, тогда у нас возникнут проблемы. — Донна снова откинулась на спинку кресла. — Потому что ты либо пишешь о парижских барахолках, магазинах ширпотреба, кафе для полуночников и ночных клубах, либо не пишешь ничего.

Ноу комментс.

Спустя еще час пребывания в кабинете Донны и выслушивания ее наставлений, какой она хотела бы видеть статью — «эксцентричной, но не эксцентричной, острой, но не острой, андеграундной, но без грязи; просто это должно быть очень „Белль“!», — я наконец была отпущена на свободу, не чувствуя себя ни на йоту умнее, зато сильно дешевле. Я не удостоилась ни одного комплимента, зато получила работу, а это немало, правда?

На свете существует только один человек, с которым я могла все это обсудить. И лучше этому человеку ответить.

— Возьми трубку, Дженни, — тихо сказала я, бросаясь в тень ближайшего небоскреба.

— Энджи, крошка, еще только полвосьмого, — просипела сонная Дженни из своего Лос-Анджелеса. — Ты при смерти?

— Нет, слушай, я только что ходила в «Белль»… — начала я.

— Значит, ты не при смерти. Я вернулась два часа назад, я тебе потом позвоню, — перебила она.

— Нет! Дженни, послушай, у меня замечательные новости. Ты слышала, что я сказала? Я буду писать для «Белль». — Я надеялась, что упоминание ее самой любимой библии моды заставит ее повисеть на телефоне хотя бы минут пять. — «Белль». Твой любимый журнал. «Б-Е-Л-Л-Ь».

— Ты только не обижайся, — от всей души зевнула Дженни, — но что ты собираешься писать для «Белль»?

— Не обижаюсь. — Я надулась. Ну что же во мне такого, что отпугивает от меня почитателей «Белль»? Я весь прошлый погубила на то, чтобы разобраться в вопросах моды. Точнее, меня просвещала Дженни, но я и сама теперь преспокойно могу подвести глаза и все такое. Могу целый вечер провести на каблуках приличной высоты и не упасть в грязь лицом (согреваемая мыслью, что в сумке у меня дежурные балетки). — Они хотят, чтобы я написала путеводитель по Парижу. Всякую модную фигню будет писать какая-то другая девушка, она и напишет про — как там Донна говорила? — «Балмейн»? Правильно я сказала? А мне досталось писать про тусовки, про всякий андеграунд. Но мне понадобится твоя помощь, потому что я хочу сделать свою работу очень хорошо. У тебя есть в Париже кто-нибудь стильный из знакомых? Кто-нибудь, кто разбирался бы в тамошних секонд-хендах, барахолках?

— «Балмейн»? О… — протянула она.