Я люблю Капри

— Не смей! Это святое. Вчера я видела в «Хеннес» божественный короткий топ, и только мысль о том, что однажды наступит день, когда я смогу его надеть, держит меня на плаву! В любом случае завтра ты на Капри последний день, так что смысла нет.

Желудок у меня странным образом переворачивается.

— Если ты, конечно, не собираешься остаться, — нервно добавляет Клео. — Что поделывает Люка?

— Понятия не имею. Он не пришел сегодня на работу. — Я вздыхаю. — Но попала я сильно, Клео. Хуже, чем с Томасом.

— Правда?

— Правда, — отвечаю я от всего сердца.

— Ну, на это можно посмотреть с двух сторон, — назидательно поучает Клео. — Один взгляд: «Он женат — идем отсюда»…

— И это — правильно.

— Что считать правильным, зависит от того, как ты на это смотришь. Очень может быть, что правильнее было бы вам быть вместе.

— Но как я могу знать наверняка?

— Есть только один способ узнать это.

— И что именно я должна делать?

— Хоть что-нибудь! Все что угодно! — восклицает Клео. — Если подумать, это звучит не так уж неубедительно: «Ах. он с другой. Это безнадежно». Во всех сказках есть непреодолимые препятствия, которые необходимо…

— Преодолеть?

— Точно.

— А не получится так. что Белоснежка пытается увести Прекрасного Принца у Золушки?

— Опять же надо попробовать.

— Ах. Клео!

— Что?

— Не знаю. — Я готова признать поражение. — Я ведь должна искать своего принца, а не чужого?

— Твоего принца переманила Рапунцель. Мне очень жаль тебя огорчать, но он не придет.

— Не говори так! — со стоном умоляю я.

— Ты с ним сегодня встречаешься? — Клео вцепилась крепко.

— Нет, мне нужно идти на это дурацкое свидание с сыном ПБ.

— О боже! Вокруг тебя в жизни столько мужчин не вертелось. Ты идешь туда прямо сейчас?

— Нет. сначала на массаж… — Я замолкаю, потому что снова чувствую себя виноватой.

— А я, наверное, посмотрю фильм по видео и лягу спать пораньше.

— Понятно.

Мы замолкаем. Я вдруг ощущаю, что нас разделяют миллионы миль.

— Подумай над тем. что я сказала про тебя и Люка. Я понимаю, это прямо противоположно твоим представлениям о морали, но ни тебе, ни мне ни разу не досталось никаких наград за то, что мы хорошо себя вели, — говорит Клео. — Может, пора начать вести себя плохо?..

Я вешаю трубку и некоторое время сижу в задумчивости. Стоит мне протянуть руку к чему-то стабильному и привычному, как оно меняется до неузнаваемости: моя добрая подружка уговаривает меня быть плохой, моя неприступная мама плачет, и, наконец, что самое странное, я иду в салон красоты.

До сих пор мой целлюлит был просто рыхлым, как каша, но когда мы с мамой входим в благоухающее морской свежестью царство Софии, мне кажется, что мне под кожу набили ньокки. Я жду, что сейчас взревут сирены и меня потащат в процедурную на носилках. Но мы спокойно проходим внутрь, и только когда мы уже вплотную приближаемся к стойке, сидящая за ней девушка отрывается от книги — скорее всего, какой-нибудь пухлый том о свободных радикалах и дорогих способах борьбы с ними.

— Добро пожаловать в «Иссима»! — улыбается девушка.

Такое впечатление, что пор на ее лице просто нет.

— Grazie! Я — Джина, а это — моя дочь Ким. София записала нас на процедуры.

— Ах, да. София вернется через пять минут, но вы можете уже начинать. Прошу вас… — Девушка жестом указывает на маленькую ухоженную брюнетку в маникюрно-педикюрном кабинете, которая уже ждет маму.

— Увидимся через пару часиков! — подмигивает мама.

— Садитесь. — говорит мне администратор. — Мы начнем, когда София вернется.

Я сажусь с таким чувством, будто мне предстоит двухчасовой визит к зубному, а не «баловство и удовольствие».

— Не хотите чаю? У нас есть самые разные лечебные травяные смеси.

— Э… — неуверенно начинаю я.

— Я вам подберу. — Девушка открывает и закрывает пару баночек. — Попробуйте, пожалуй, вот это — помогает сохранить эмоциональный баланс.

Неужели мои слабости так очевидны?

— Смесь содержит дамиану, цветы клевера и пустырник — он полезен для сердца.

Я делаю осторожный глоток. Восхитительно. Я исцелена!

— У вас ведь массаж, да?

— Да. пилинг с морской солью, — подтверждаю я.

— Пожалуй, мы добавим еще успокаивающий компресс на глаза, — предлагает она. — Уберем красноту — и никто ничего не заметит.

Ее доброта чуть снова не доводит меня до слез.

— Не могли бы вы сделать то же самое маме? — говорю я.

Не хочу, чтобы ее глаза постоянно напоминали мне о том, как она плакала, у меня от этого сердце разрывается.

— Sì, конечно. — соглашается девушка, присаживаясь обратно за стойку и отодвигая книгу.

— Что вы читаете? — спрашиваю я, понимая, что разнервничаюсь и сбегу, если повиснет вежливое молчание.

— «Мертвую зону» Стивена Кинга, — говорит она и показывает мне обложку.

— Вам нравятся ужасы? — Я поражена.

— Да. Моя любимая книга — «Мизери». Анни Уилкс берет молоток и…

— Чиара! — грозно окликаетдевушку появляющаяся в дверях София. — Ты опять пугаешь посетителей?

— Нет, я…

— Иногда мне кажется, что ей лучше работать в морге. Знаете, делать трупам макияж.

— Когда-нибудь… — вздыхает Чиара.

— Но пока этого не случилось, сделай массаж Ким. Ой! Как-то нехорошо сказалось, — извиняется София.