Я люблю Капри

— У сердца много голосов. Иногда они звучат одновременно. Ты сама выбираешь, к какому из них прислушиваться.

— Что ты имеешь в виду? — Я хмурюсь, но мне любопытно.

— Мы говорим, что у человека большое сердце, или горячее, или холодное…

— Или смелое — как у Мела Гибсона? Или простодушное, как у Форреста Гампа? — Я от смущения начинаю нести что попало.

Он пожимает плечами, мол, что-то в этом роде, и продолжает:

— Звучит так, будто каждому достается какая-то определенная модель. Но невозможно вот так взять и налепить на сердце ярлык. Сердце способно на самые разные эмоции. Оно огромно. Люди говорят «иди, куда зовет тебя сердце», но оно может вести тебя сразу в нескольких направлениях.

Так вот почему я едва не разрываюсь на части от противоречивых чувств каждый раз, как оказываюсь рядом с Люка.

— Бывает, что сердце жаждет чего-нибудь и одновременно страшится этого. — Люка как будто читает мои мысли.

— Страшится, что это принесет боль? — уточняю я.

— Да.

— И какая часть твоего сердца испытывает боль? — спрашиваю я. обуреваемая нездоровым любопытством.

— Все целиком. Поэтому боль так невыносима.

Я смотрю на Люка и пытаюсь угадать, что он скрывает. Возможно, он таит в себе какую-то печаль, возможно, в его жизни есть какой-то конфликт, но у меня создается впечатление, что он с ним справился. Кажется, он живет в согласии со своим сердцем. Мое же сердце неумолимо влечет меня к погибели, и я никак не могу его образумить.

— Не забудь посетить Вилла Чимброне. раз уж ты туда едешь, — говорит Люка, садясь на свой мотороллер. — Она недалеко от дома Розы. — Люка заводит мотор. — Знаешь Грету Гарбо?

— Не слишком близко, но… — Ну почему я не могу удержаться от подобных шуточек?

— У нее там было тайное любовное гнездышко. Думаю, тебе понравится.

Услышать слова «тайное любовное гнездышко» из уст Люка — для меня это уже слишком. Мне вдруг совершенно расхотелось садиться на паром. Мне хочется весь день сидеть в магазине и грезить, не спуская с него глаз. Нельзя позволить ему уехать. Я протягиваю руку и нечаянно задеваю зеркальце заднего вида. Люка смотрит на меня выжидательно, но чувство самосохранения просыпается во мне как раз вовремя. Я жизнерадостно говорю:

— Пока, увидимся! — машу рукой и устремляюсь в самую гущу толпы школьниц, которые отталкивают друг друга локтями, стараясь подобраться поближе к разложенным на лотке блестящим клипсам.

На пароходике я пересчитываю шапки, чтобы как-то отвлечься от мыслей о Люка: одиннадцать бейсболок, три козырька, два матерчатых «колокольчика», одно невероятное создание из соломки и одна ковбойская шляпа с синей лентой, расшитой бирюзовыми бусинами. Ну, по крайней мере, пару минут я на это убила.

На протяжении большей части блаженно неторопливого путешествия земли не видно, и я с удовольствием ощущаю себя отрезанной от мира. Однако когда вдали показывается материк, я тут же начинаю нервничать. Амальфи под завязку набит туристами. Пока я пробираюсь по пристани, меня чуть не уносит вместе с толпой желающих посетить Гротто Смеральда — Изумрудный Грот. Я вспоминаю волшебство Лазурного Грота и на мгновение едва не поддаюсь искушению, но — нет, я не за этим сюда приехала.

Я перехожу дорогу к открытой автобусной станции. Вот бы и дома у нас можно было ждать автобусы в прекрасной гостиной с видом на море, коротая время за мороженым. Я поднимаю взгляд вверх и рассматриваю зеленые горы, спирально поднимающиеся вверх, в небо. Вот это, должно быть, Монте Латтари, думаю я. Где-то там, на небольшом уступе, и расположилось Равелло. А в Равелло, вниз по боковой улочке, живет искусительница Роза, погубившая моего деда.

Я чувствую прилив отваги и оглядываюсь в поисках подходящего автобуса. Марио сказал — синий. Но ведь не этот же синий автобус, правда? На нем написано SITA, но… И тут на табло за лобовым стеклом загораются два оранжевых слова — Равелло и Скала. Это он. Черт побери! Я не ожидала, конечно, что поеду рядом с женщиной, которая будет держать на голове корзину лимонов, но и к этому щеголеватому салону с кондиционером (да еще с занавесками и с шикарными ковровыми сиденьями) я тоже не была готова. Автобус соглашается везти меня почти вертикально вверх в течение двадцати минут всего за шестьдесят пенсов!