Я - Кукла

— Сейчас, надо делать все в темпе, — сказал он — Я пойду выбивать тему и деньги, вы, Виктор Николаевич, собирайте установку для синтеза, заказывайте материалы. Я подключу к вам биологов, программистов и обслуживающий персонал для приборов. Вам Любовь Владимировна, необходимо разделить ваших девочек. Двух отдадите Виктор Николаевичу.

— Но у меня останется один человек, а объем работ огромный.

— Сейчас важно сформировать группу у Виктор Николаевича. Время не ждет. Скоро приедет Геннадий Рувимович и каждые наши неосторожные и не подготовленные действия, будут направлены против нас. Потом, я обещаю, достану вам еще несколько человек. А сейчас, за работу.

Мы вышли. Я видел, как расстроена Люба. Мы вошли в комнату.

— Девочки, кто хочет работать с Виктор Николаевичем? — обратилась, к ожидавшей нас группе, Люба.

— Я.

— Я.

— Я.

— Нужно двоих, — поникшим голосом сказала Люба.

— Пусть выберет Виктор Николаевич, — высказалась Наташа.

Девочки дружно кивнули головой.

— Хорошо. Со мной пойдут… — стояла жуткая тишина — Наташа и Света. Девочки собирайтесь, вы переезжаете в мою комнату.

Галка, надув губы, выскочила из комнаты.

Геннадий Рувимович Рабинович не заставил себя долго ждать. У меня полным ходом шла очистка исходных для синтеза продуктов, когда по телефону потребовали в кабинет Геннадий Федоровича. Вместо нашего шефа, за столом сидел, худой, длинный мужчина, с горбатым носом и курчавыми черными волосами. Он был в светлом, в шашечку, костюме и без галстука. Кроме него в комнате были: Геннадий Федорович, Борис Залманович, Любовь Владимировна и неизвестный мне мужчина, со свирепым выражением лица и торчащими, как уши зайца, волосами по бокам плешины.

— Так вот он возмутитель спокойствия, — запел Рабинович, высокими нотами — Здравствуйте, здравствуйте. Я тут почитал ваши листки, хорошо пишите молодой человек.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Так вы считаете, молодой человек, что виной всех бед, является паразит онкоген, который находится во всех клетках и по вашему выражению, спит, как трутень в улье, и он всю жизнь в клетке от рождения до заката. Вы считаете, что рак, это смещение онкогена со своего места в другую хромосому или другую область клетки, что вызывает его активацию и как последствие, обильное выделение молочной кислоты и деление новой клетки.

— Да.

— Вы предлагаете бороться не с ним, а с белками, которые поступают в клетку и тем самым изменить активацию онкогена.

— Да. Близко к истине, но не так.

— Так как же вы хотите это делать?

— Основой выработки аминокислот и глюкозы является печень. Я не отвергаю ТФР в больной клетке, я даже предполагаю, что он обладает тройной функцией. Он является заказчиком белков и глюкозы для клетки и, одновременно, транспортером заказанных аминокислот и глюкозы в инсулине, в клетку. Почему она и получает повышенную дозу питания. Кроме того, ТФР является разведчиком, чтобы отыскать место для новых делящихся, больных клеток и сопровождает эти клетки в новую часть организма.

Есть еще один из продуктов онкогена — это ЭФР (онкобелок), выполняющий роль рецептора в крови нормального фактора роста, который локализуется на плазматической мембране клетки.

Чтобы уменьшить опасность развития рака, надо химическими превращениями разрушить этот онкобелок и ТФР и этим самым, заблокировать прожорливую больную клетку.

— А что же делает вирус? — задал мне вопрос мужчина, со свирепым выражением лица.

— А его нет. Я имею в виду, раковый вирус.

— Что…?

Уши из волос на голове мужчины встали колом.

— Тысячи ученых во всех странах, — зашипел он — работают над этой проблемой. А тут какой-то молокосос, отработал пол года и на тебе…. Вируса нет.

— Я думаю, это не научный спор, когда кого-то начинают оскорблять. Идеи американцев Темина и Балтимора и нашего ученого Зильбера — устарели. Ряд последних открытий доказывают это. Если есть аргументация, что я не прав, давайте обсудим это.

Все замерли. Неизвестный мне мужчина начал багроветь. Борис Залманович глупо улыбался своим большим ртом. Любовь Владимировна с испугом смотрела на меня. Анатолий Федорович сидел с непроницаемым лицом и сверлил взглядом стенку. Рабинович ехидно смотрел на мужика и молчал.

— Идеи для него устарели, — разразился в злобном шипении мужик — Не хочешь ли ты сказать молокосос, что наш институт сидит и не хрена не делает. Да ты, дерьмо, еще сиську сосал, когда мы с Геннадий Рувимовичем сделали первые открытия по вирусологии РНК и ДНК. Уже есть успехи в лечении, а эта вонючка вякает, что ничего нет…

Я встал и подошел к столу, за которым сидел Рабинович. На столе стояла двух-литровая колба с чистой водой и стаканом, прикрытым салфеткой. Я налил воду и посмотрел стакан на свет. Все молчали. Потом я повернулся к мужику и, вдруг, мужик отшатнулся и я увидел в его глазах страх. Я поставил стакан перед ним и сказал.

— Сегодня очень душно, рекомендую-холодная дистиллированная вода. В холодильнике держим.

Мужик как рыба, зазевал ртом. Но тут в разговор, наконец-то, вошел Рабинович.