Я хочу в школу

Молчуну пришлось подкарауливать продюсера у входа в телецентр. Он заступил дорогу и строго произнес:

– Вы меня помните?

Продюсер поморщил лоб – и вспомнил.

– Но я же все уже рассказал твоим друзьям.

– Я по другому поводу, – Молчун мысленно пробежал сочиненный (и слегка скорректированный) текст и начал. – У меня есть все основания полагать, что закрытие 34-й школы как-то связано с ее финансированием…

Продюсер слушал с удивлением, переходящим в испуг. Этот пацаненок не мог говорить так разумно. Совершенно взрослые рассуждения никак не вязались с его мальчишеской прической и ростом – по пузо продюсеру. А когда Молчун закончил («Я буду очень благодарен за любую информацию по этому поводу»), захотелось потрясти головой, прогоняя наваждение.

– Э-э-э… Мальчик… То есть. Как тебя зовут?

«Мальчик» отчего-то выдержал паузу и только потом ответил:

– Артем.

– Артем. Хорошо. Так вот, Артем… Я не могу рассказать тебе все, что знаю. Дело решали на самом верху…

«Что я несу! – думал продюсер. – Ему же лет восемь! Что он знает о “самом верхе”?!» Но остановиться не мог.

– Очень серьезные люди дали понять, что тема закрыта. И поднимать ее – себе дороже. Понимаешь?

Артем кивнул.

– Вот и молодец… А теперь извини…

Но странный мальчишка не собирался уходить с дороги. Вместо этого он извлек из кармана две тысячные купюры.

– Что это? – не понял продюсер.

– Плата за информацию. Если мало… найду еще. Потом.

И тут продюсеру вдруг стало безумно смешно. «Это просто пацан! Он и говорил небось с чужих слов. Заучил – а я и повелся!». Захотелось даже хихикать, но Артем не разделял веселья собеседника. Он смотрел взглядом кобры – спокойно и уверенно. Смеяться расхотелось так же внезапно, как и захотелось.

– Ладно, – вздохнул продюсер. – Расскажу все, что знаю. Только уговор: не болтать!

На мгновение ему показалось, что теперь уже Артем рассмеется, но только на мгновение. Мальчик четко, по-кадетски, кивнул. Продюсер достал из кармана блокнот и быстро набросал на нем несколько слов.

– Все финансировал вот этот человек, – прокомментировал он, вручая листок Артему. – Но теперь у него большие проблемы. Какие – не знаю и знать не хочу. Но человека проверяли очень серьезно. А школу просто заодно решили прикрыть. Финансовые какие-то нарушения там придумали. Вот такая история. Но если что – на меня не ссылайся.

Тут он вдруг спохватился и выхватил листок из рук странного мальчика.

– Запомнил фамилию?

Артем кивнул – на сей раз медленно и торжественно.

– Хорошо, – продюсер порвал записку и сунул обрывки в карман. – От греха подальше. А теперь пропусти, пожалуйста, меня люди ждут.

Мальчик отошел в сторону, продолжая держать купюры, словно это были билеты в кино. Продюсер наконец рассмеялся – но нервным смехом – отодвинул руку и торопливо скрылся в дверях.

«Так я и знал! – ликовал Молчун про себя. – Так я и знал!»

Директор школы рвал и метал. Перед вечерними новостями Павел Сергеевич съел упаковку валидола и еще долго, даже после сюжета, не мог унять сердцебиение.

Ему звонили учителя и коллеги, поздравляли, но он давно был директором школы и знал: ничего хорошего ему эта нежданная слава не принесет.

И точно. Не успел он прийти на работу на следующее утро, как позвонили из управления образования, медовым голосом поздравили с сюжетом и пригласили зайти.

Павел Сергеевич потянулся за таблеткой. «Зайти» обычно значило как минимум часовую промывку мозгов. А до пенсии ему еще пять лет. И если его сейчас «попросят» с должности, то что делать дальше?

– Таня! – рявкнул он в селектор. – Зайди!

Таня влетела в кабинет, приветливо улыбаясь.

– Павел Сергеевич, вы вчера по телевизору так импозантно смотрелись…

– Кто дал им ключ от радиорубки? – перебил директор секретаршу.

– Что?

– Откуда у этих… Флеш… мобильщиков ключ от радиоточки, я спрашиваю?

Таня растерялась.

– Понятия не имею, – сказала она. – Ей уже лет сто не пользовались, я даже не знаю, где этот ключ…

– Почему бардак в школе? – рявкнул директор.

Вот чего ему так не хватало со вчерашнего дня – как следует наорать на кого-нибудь.

– Почему в школу шляются все кому не лень? Кто позвонил на телевидение? Кто пустил их в школу? Почему любой может проникнуть в радиорубку? И когда ты будешь одеваться соответственно твоей должности, а не как девица легкого поведения?!

У Тани задрожали губы.

– Я уже месяц в этом костюме хожу, и вы мне ничего не говори…

– А теперь говорю! Ключ – мне! Зачинщиков – найти! Мобы эти прекратить!

– Но…

– Педсовет сегодня в три! Объявить всем! Свободна!

Таня вылетела из кабинета и натолкнулась на делегацию учительниц, которые шли поздравить своего директора с телепремьерой.

– Педсовет в три! – хлюпнула носом Таня. – А сейчас не заходите – убьет.

Поскольку на переменах можно было сбегать к Жене или к Кошке, жизнь Ани стала проще. Круга три по школе навернешь, можно и урок пережить. А еще очень пригодились уроки йоги. Сидишь, медитируешь… Аня быстро вычислила – главное сидеть тихо. Пока не высовываешься – тебя не трогают. Оценки плохие – да ерунда эти оценки! Главное, что Анастасия Львовна отстала. Даже перестала индивидуально заниматься.