Я хочу свою жену… (СИ)

Перед выходом проверяю камеру домофона. Перед подъездом никого нет, но это не добавляет мне уверенности. Нас вполне могут ждать в подъезде громилы мужа.

Лёша пока ещё не знает, но вздумай он выкинуть нечто подобное, произойдёт конец всем его достижения.

— Ну скорее. — дочь нервничает, как и я.

Не хочу больше держать одетым ребёнка в коридоре и, собрав всю волю в кулак, отпираю дверь.

Иду на встречу с собственным мужем, словно не с ним, а с самой смертью. Дрожь пробирает от малейшего шороха. Не так скрипнул ключ в замочной скважине, не тот звук издала кнопка вызова лифта, не так закрылись его створки, не так пришёл в движение его механизм… Всё не так.

Не знаю, радоваться мне или огорчаться, но, оказавшись на улице, я не вижу никого вокруг подозрительного.

— А мы в кафе идём? — допытывается дочь.

— Да.

— А потом?

— А потом суп с котом. — ругаю себя за резкость и крепче сжимаю руку Кристинки. — Потом будет видно.

Делаю глубокий вдох и решительно шагаю вперёд.

Кафе, носящее банальное название «Сушитория», располагается сразу за нашим домом. Не уверена, что это законно, но оно буквально в самом здании на первом этаже. Лишь небольшой пристройкой выделяется из него.

У кафе замечаю две дорогие машины. Номера мне не знакомы, но ввиду отсутствия на парковке других, я отчего-то не сомневаюсь, что это личный транспорт моего мужа.

К моему удивлению, двери нам открывает Тимур.

Кристина приходит в дикий восторг, видя ненавистного мне начальника безопасности.

Никогда не прощу ему, что он заставил меня пережить.

— Здравствуй, принцесса. — улыбается этот шкаф.

— Дядя Тимур, привет!

— Здравствуйте, Елизавета Павловна.

— Можешь не стесняться, «Объект 2» всё ещё актуален. — игнорирую его приветствие и вхожу в кафе.

Пустой зал в красно-чёрных тонах меня совсем не радует. Признаться, я совсем не подумала о том, что мэру по силам выгнать кого угодно и откуда угодно.

Вижу за дальним столиком Лёшу.

Он встаёт при виде нас. Ничуть не взволнован.

Был уверен, что я приду?

— Я взял на себя смелость заказать тебе роллы, а Кристине детское меню на выбор. — поёт беззаботным голосом мой супруг.

Приближаюсь. Выпускаю руку дочери.

— Мог бы не утруждаться.

Я хочу сказать что-то ещё. Что-то колкое и обидное, чтоб его лицо наконец-то переменилось. Он так передо мной виноват, он столько всего сделал, а смотрит на меня, будто во всём им содеянном нет ничего такого. Но я не могу ничего сказать. Ком встаёт в горле, когда он берет нашу дочь на руки и заботливо, даже ласково, снимает с неё шапку и пуховик.

Абстрагируюсь. Тяжело смотреть на эту идиллию. Глаза на мокром месте. Душу рвёт в клочья.

Нам приносят чай, мне роллы, Кристинке — какую-то лабуду на шпажках, Лёше — сэндвичи.

Официант не уходит.

Мне приходится вернуться в реальность, где нет для меня ничего правильного и верного, чтоб расслышать, приглашение Кристине показать ей кухню и процесс приготовления роллов.

Мне это не нравится. Я наслышана о многих мастер-классах для детей, в том числе и кулинарных, но считаю, что маленькому ребёнку не место на кухне. Особенно на кухне кафе, где гораздо больше горячих поверхностей, острых ножей и прочего ужаса.

— Я хочу! — тут же загорается дочь.

— Нет. Мне это не нравится. — качаю головой.

— Нам нужно поговорить, хочешь ты этого или нет. — едва слышно шепчет муж.

Он прав. Я знаю это. Знаю, что при Кристине мы просто будем давиться этими роллами, сэндвичами, запивая чаем не только их, но и всё несказанное, но не могу отправить дочь на кухню кафе.

— Я схожу с ней, всё будет в порядке. — из-за спины доносится голос Тимура.

— Мама, можно хоть с дядей Тимуром? Ну пожалуйста!

Я вымученно киваю. Да, я ненавижу этого шкафа в чёрном костюме, а сейчас ещё и в пальто, но я не могу не признать, что мою дочь он не пугал и не обижал ни разу. До Лёшиных припадков, я даже была уверена, что мы могли бы найти общий язык и даже, чем чёрт не шутит, подружиться.

— Спасибо!

Моя дочь смеётся. И, пожалуй, я сейчас чувствую себя капельку увереннее, чем вчера.

— Хочешь видеть дочь и расстаться по-хорошему, говори правду. Солжёшь опять… — шиплю я, едва Кристинка с Тимуром отходят к двустворчатым дверям. — Я не знаю, что я с тобой сейчас сделаю, но позже — ничего хорошего, Алёша! Никакой лжи.

— Ну перестань, — он отмахивается, будто я не сказала ничего значимого, — Всё ведь получилось. Тройничок утратил для тебя былую привлекательность. Как ты там говорила, зависимость? Поздравляю, ты её поборола. И не без моей помощи.

— Ч-что? — от неожиданности теряю весь запал и начинаю заикаться.

Мне же не послышалось? Он сказал, что весь крах моей жизни, всё моё безумие, мне во благо? Чтоб я перестала спать с Олегом и Стасом? Поборола свою секс-зависимость?

— Опережая твои истеричные вопли, хочу тебе напомнить, ты как кошка ко мне ластилась, после моего похищения. — усмехается он.

Я? Ластилась? Как кошка?

— Просто признай уже, что ты меня любишь и поехали домой. — продолжает удивлять. — Мы семья, Лиза. Мы любим друг друга. И я тебе это доказал.