Я хочу свою жену… (СИ)

Благодарю за заботу и, подхватив чашку кофе, иду в гостиную. Здесь тихо и уединённо. Не то что я рассчитываю выяснять с Лёшей отношения по телефону… просто мне неловко при посторонних вести личные беседы.

Гудок сменяется одним, вторым, третьим. Мне начинает это надоедать.

Сегодня эти чёртовы выборы! Я сама вчера утром настояла на том, что появлюсь на предвыборном участке вместе с ним, в очередной раз изображая семью. А он…

Может, поэтому Лёша вчера благосклонно почти отверг мою часть уговора? Знал, что проведёт ночь не дома…

Остервенело трясу головой, сбрасывая второй звонок.

Надоело.

Как бы это ни было нелепо, а я вновь себя чувствую пустым местом. Чувствую себя униженной и никчёмной.

В груди неприятно клокочет злость. Хочется звонить и звонить, до посинения, а дозвонившись, сыпать таким матом, которого муж от меня ещё не слышал.

Держусь изо всех сил, попивая кофе и вертя в руках телефон.

Я же не ревную? У меня нет для этого оснований. Я не верю ни в какие Лёшины чувства по отношению ко мне. Не потому, что их никогда не было или не могло быть, а потому что фундаментом для них послужил видос с тройничком, в котором я принимала самое что ни есть активное участие. Такие чувства априори не могут быть здоровыми и настоящими.

Вот! Вот, я же всё сама прекрасно понимаю. Почему нервничаю тогда и злюсь?

Кофе кончается, как и моё терпение.

В очередной раз разблокирую телефон и щёлкаю на журнал звонков.

«Тимур. Начбез.»

Звоню, постукивая ни в чём не повинной чашкой по маленькому столику, и невольно считаю гудки.

Третий, четвёртый, пятый…

Мне кажется, или звук где-то рядом напоминает звонок телефона?

— Елизавета Павловна, доброе утро. — окликает голос позади меня.

Оборачиваюсь, не убирая телефон от уха, и вижу Тимура.

Мужчина машет мне телефоном, на экране которого горит весьма оскорбительный контакт: «Объект 2».

Шумно сглатываю, щуря глаза:

— Объект 1 — Алексей? — выгибаю бровь.

— Разумеется. — ухмыляется мужчина восточных кровей. — Кстати, он готов? Я уже подготовил сопровождение. Ждут отмашку.

Я не успеваю упрекнуть своего бывшего телохранителя. Сбивает с толку его вопрос.

— А он должен был готовиться… дома? — в голос пробираются истеричные нотки.

— Что значит, должен был?

Лицо Тимура идёт красными пятнами. Он убирает телефон в карман, резко разворачиваясь на пятках, и бросается в коридор.

Где-то в глубине души я смеюсь, не понимая, зачем ему ставить мои слова под сомнение. Но ещё слышу меланхоличный голосок в голове, шепчущий: «А вдруг он его найдёт?».

Теряюсь, проигрывая в голове наш диалог с Тимуром снова и снова.

С чего он вообще взял, что Лёша дома? Почему решил, что он должен быть здесь?

Не придумываю ничего лучше, чем в очередной раз набрать мужа.

Перед глазами застывают не самые удачные перспективы из всех возможных. Я вновь себя чувствую любящей женой, у которой благоверный задерживается на работе или снова не идёт домой ночевать. Но я ведь уже это всё проходила. Все эти «вдруг с ним что-то случилось» на самом деле «с Лёшей вдруг кто-то случился».

Отгоняю от себя панику и отправляюсь на поиски на этот раз Тимура, не прекращая попыток дозвониться Лёше.

— Телефон включён. — констатирую я, перехватив начальника безопасности на лестнице. — Не понимаю, почему ты не в курсе, где он.

— Я его лично вчера привёз домой! — рычит Тимур. — Сегодня не самый простой и лёгкий день. Ему требовался отдых.

Объяснение звучало так себе.

Привёз — ещё не значит, что Лёша здесь остался, о чём, впрочем, свидетельствует его отсутствие.

— Если бы случилось что-то плохое, телефон был бы отключён, да? — с сомнением спрашиваю я, повиснув на руке Тимура.

Куда бы он ни шёл, а я иду вместе с ним.

— Я во всём разберусь. Предоставьте это мне.

В бесполезных попытках отделаться от меня, мужчина дёргает рукой.

— Тимурик, это не всё! — в отчаянии восклицаю я. Силы неравные. Вот-вот меня отцепят и я останусь не у дел. — Вчера следователь приходил. В общем, следствие разобралось с аварией. Есть подозреваемый. Может, это как-то связано?

Мужчине стоит отдать должное, он не орёт, хотя я впервые чувствую, что на меня кричат шёпотом.

— Я со всем разберусь. Будьте дома. — тихим голосом произносит он, вперив уничтожающий взгляд на свою руку, на которой я повисла.

Мне ничего не остаётся. Я понимаю, что буду только мешаться под ногами и доставлять неудобства. Как бы мне ни хотелось держать руку на пульсе, а пользы я Тимуру не принесу.

— Ты только звони, хорошо? — шепчу, отпустив его.

— Появятся новости, сразу сообщу. — рапортует он, стремительно бросаясь к дверям.

— И без новостей звони! — кричу ему в спину, закусив губу.

Я верю Тимуру. Он давно у Лёши работает. Но… ещё я понимаю, что лучше уж я буду конченой истеричкой, чем проигнорирую возможную помощь в поисках мужа.

Возвращаюсь в гостиную, подхватываю пустую чашку и несусь в кухню.

Я не знаю, что думать. Не хочу думать, что с отцом моей дочери что-то могло случиться. И уж тем более не хочу думать, что к этому причастен Стас, а значит, и я.

Слишком рано для каких-либо выводов.