Я хочу свою жену… (СИ)

— Человек, на которого ты стремишься быть похожим последние годы. Человек, который романтичного парня превратил в меркантильного урода. Человек, чьё мнение и благополучие ты ставил долгие годы выше своего и своей семьи. Наверное, да. В самом деле, страшный…

— Я дам тебе развод и всё, что ты попросишь. — выдыхает он, выбираясь из-за стола.

Не понимаю, почему меня так ранят эти слова. Получается, я победила. Кто-то из великих сказал, что истинное мастерство войны в победе, не прибегая к сражанению.

…но мне не хочется радоваться и праздновать, как представлялось в своих мечтах.

— Лёш, — перехватываю его руку, — Постой… — губы немеют, а сердце стучит с огромной скоростью. — Я… — мысли путаются. Я чувствую, что должна что-то сказать, как-то оправдаться. Не понимаю, почему? Он не оправдывался передо мной и не извинялся. Ни когда изменял, ни когда выставлял идиоткой и психопаткой. Никогда даже не извинялся. А мне нутро рвёт, оттого что я сейчас наговорила. — Пойми меня, пожалуйста. Дочь, всё что у меня есть…

Его рука сжимается на моей, с силой сдавливая пальцы:

— Ты перешла черту, Лиза. Сунула нос, куда не следовало. Я понимаю, о каком разговоре ты говоришь. Прошло больше четырёх лет. Не говори, что не готовилась к этому. Не выжидала.

Как тяжело жить в этом мире. Не подстрахуешь свою задницу — ты терпила и идиотка. Подстрахуешь — ты предатель и мразь.

Терплю стальную хватку из последних сил, не отпуская:

— Но я же здесь. Со штампом в паспорте. Здесь, Лёш. Я никуда не ушла. Не пошла и не предала. Четыре года я терпела. Терплю и дальше, Лёш. Ты меня предал. Не я тебя. Я лишь сказала, что отомщу!

— Но запись сохранила, да?!

— Конечно! — будь у меня свободная рука, я бы обязательно ими всплеснула. — Когда мы поженились, ты был другой. Ты мог остановиться у ТРЦ и купить у бабушки все её букетики или зелень. Чтоб помочь пенсионерке. Чтоб и меня порадовать. Таскал укроп и петрушку килограммами! Ты пошёл работать к отцу и долго переживал, что он тебя держит на коротком поводке, не подпуская к своим делам. Я тебя поддерживала. Даже когда тебя позвали в команду Азарова, я поддержала твой выбор. Ты просто был другим. А сейчас… Мне страшно, Лёш. Я не знаю, на что ты способен. Власть и деньги настолько изменили тебя, что я боюсь тебя до одури! Боюсь! — глаза слезятся. То ли от боли в руке, то ли от обиды и несправедливости. — Знаешь, как это ужасно бояться человека, которого любила больше жизни?! И морально, и физически — ужасно!

— Я хоть раз тебя тронул пальцем? — убитым голосом спрашивает он, медленно ослабляя хватку.

— Ты поступал хуже… — шепчу, часто моргая.

Не хочу плакать. А глаза щиплет от скопившейся в них влаги. Отчаявшись, зажмуриваюсь, затаив дыхание. Пытаюсь взять тебя в руки.

— Прости меня. — должно быть, из-за шума в ушах и накатывающей головной боли у меня слуховые галлюцинации. — Пойдём за Кристинкой. Поехали домой, Лизок… — чувствую поцелуй в лоб, и поглаживающие касания пальцев к щеке. — Поехали, родная…

— Кристины здесь нет. — выдыхаю, широко распахнув глаза.

Муж стоит рядом, согнувшись, и разглядывает моё лицо, словно впервые видит.

— А с кем была няня? — смеясь, спрашивает.

— Сама с собой. — пожимаю плечами. — Я просто зарегистрировала её сразу. Я предполагала, что ты приедешь. Но не предполагала, чем это может обернуться… — на удивление, слова даются легко.

— Куда ты дела нашу дочь, сумасшедшая? — он совсем не злится. Смотрит на меня и грустно, и весело одновременно. Не знаю. Не понимаю, что происходит.

— У Инги гостит… Знаю, ты её недолюбливаешь, но они отлично ладят…

— Не удивительно. По умственному развитию они сейчас где-то на одном уровне… — улыбается, приобняв меня за плечи.

— Шутишь? Я думала, ты будешь в ярости.

— Ну куда мне до своей жены-шпионки. — вздохнув, он обходит меня и садится на лавку рядом со мной. — Давай на посошок выпьем?

— Ты и такое слово знаешь?

— Я и по фене могу… За перемирие? — обновив вино в бокалах, муж невозмутимо поднимает руку вверх.

— За перемирие… — повторяю шёпотом.

Бокалы издают звон. Мы делаем по глотку. Напряжение немного отступает.

Скрещенные взгляды даются тяжело. Это он. Тот самый взгляд, от которого хочется улыбаться и скрыться одновременно. От него неловко. Очертания короны и крыльев за плечами мысленно проступают над моим телом.

Когда на тебя смотрят так, кажется, лучше тебя нет. Нет, и быть не может.

— Не смотри на меня…так… — тихо прошу я, отводя взгляд. Прерывая напряжённый момент.

— Как так?

— Как будто… любишь.

— Или влюблён? — невозмутимо уточняет он, понизив голос до вибрирующего шёпота. — Ты, в отличие от меня, Лиза, открываешься для меня только с лучшей стороны…

Глава 19

С лучшей стороной я, конечно, погорячился. А вот тот факт, что я впечатлён, пришлось признать.