Я хочу летать

— Да брось, — Гарри приподнимается на локте, и его лицо делается очень серьёзным. — Ты идёшь на поправку. Мазь действительно работает. Ухудшений быть не может.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю — и всё, — Гарри резко садится на постели и машинально лохматит волосы. — Слушай, нельзя жить в таком негативе.

— Я живу не в негативе. Я живу в реальности.

— Мне не нравится твоя реальность, — тихо произносит Гарри, опуская голову.

— Поэтому ты её меняешь? — улыбаюсь я.

— А ты против?

Гарри тоже улыбается и снова укладывается. Только на этот раз на мою грудь.

— Нет, мне нравится, — задумчиво бормочу я, механически поглаживая его по голове. — До тебя было пусто… Я был пустым. И если ты уйдёшь…

Гарри вдруг поднимает голову и очень внимательно смотрит мне в глаза с каким-то странным прищуром. А потом вздыхает, сползает с постели и начинает одеваться.

— Куда ты? — тут же начинаю волноваться я.

— Прости, я совсем забыл, что мне ещё нужно поработать, — натянуто улыбается он, прыгая на одной ноге и пытаясь попасть другой в штанину. — Я даже принёс бумаги сюда, но, чувствую, такими темпами я и начать-то не успею. Давай я лучше приду к тебе завтра после работы, договорились?

— Хорошо, — бормочу я, хмурясь. Пока что я не понимаю причины такой резкой перемены его настроения.

Гарри надевает мятую рубашку, поправляет волосы, коротко кивает мне и быстро выходит из спальни. Я остаюсь сидеть в кровати с открытым ртом и полным непониманием произошедшего.

Замерший на краю

Я медленно бреду от особняка до границы антиаппарационного барьера, окоченевшими пальцами прижимая к груди стопку бумаг. Уже стемнело и внезапно становится очень холодно. Где-то на краю сознания у меня ещё мелькает мысль о том, что нужно было бы прихватить с собой куртку, но потом я полностью погружаюсь в размышления.

То, что сказал Снейп, удивило меня и, признаться, немного напугало. Я не могу понять, почему он вдруг стал так цепляться за меня. Это совсем на него не похоже. Когда я только появился в его доме, его передёргивало от одного моего вида. Его раздражало моё присутствие, раздражал я сам. И я полагал, что произошедшее между нами не могло так резко всё изменить. Когда я успел стать дорог этому человеку? И, главное, почему?

Я сам навязал своё общество, я сам купил и принёс мазь, я сам поцеловал его. И за свои поступки и мысли я полностью отвечаю. Я знаю, почему так поступил. Мною двигало искренне желание помочь Снейпу и увидеть его таким, каким он запомнился мне в Хогвартсе. И благодаря мне он действительно начал просыпаться, он встал на ноги, он дал мне возможность помочь себе. Но я и представить не мог, что всё это будет так много для него значить. Конечно, мне хорошо с ним, я долго мечтал о том, чтобы очутиться в его постели. Но до этого момента я, признаться, даже не задумывался над вопросом: а что дальше? Я усмехаюсь и качаю головой, вспомнив, что этот вопрос я уже задавал себе раньше. Но тогда всё было иначе. Теперь всё изменилось. И, кажется, я просто не успеваю за темпом моей жизни.

Я не придал особого значения тому разговору в лаборатории. Хотя, конечно, он меня удивил. Но я полагал, что после моего обещания не уходить тревоги оставят Северуса. Как выяснилось, он не прекращает об этом думать. Почему? Зачем я ему? Что он видит во мне такого, чего не могу разглядеть даже я сам? На самом деле любой упёртый идиот смог бы купить эту мазь, постричь Северуса, вывести его на улицу, наконец, поставить на ноги. Неужели всё дело в том, что этим «любым» всего-навсего оказался я? Всё не может быть так просто. У Снейпа никогда не бывает всё просто.