Я хочу быть тобой

И внезапно я себя чувствую себя, как на тонком льду. Шаг в сторону и провал. Это мужчина пока еще не осознал, не проникся, не готов принять то, что мы созданы друг для друга. Он еще цепляется за прошлое, за свою привычную жизнь. А я снова тороплюсь.

— Я не знаю, что думать, — жалобно шмыгаю носом, — все так быстро произошло. Так неправильно. Мне страшно смотреть Миле в глаза, не с кем поделиться. Я совсем одна и мне страшно. Мне так стыдно. Я так виновата перед ней…Что мне делать Вадим? Я не справляюсь.

Я вспоминаю все свои провалы. Каждое падение на пути к заветной цели и слезы сами бегут по щекам. Я не прячу их, наоборот смотрю на Вадима, широко распахнутыми глазами.

Ну что ты стоишь? Вот она я! Жалкая, грустная, несчастная. Пожалей меня! Утешь!

Он сжимает губы в тонкую, жесткую линию и не двигается.

— Я не спала всю ночь. Плакала. И с самого утра побежала сюда, к тебе, даже не позавтракала. Мне больше не с кем поговорить на эту тему. Думала, мы с тобой просто посидим, пообщаемся.

— Голодная? — так же хмуро спрашивает Вадим.

— Очень.

Он лезет в карман. Выуживает оттуда купюру и сует ее мне в руки:

— Поешь где-нибудь.

Его желание избавиться от меня, видно невооруженным взглядом. Он напряженно оглядывается по сторонам, будто боится, что кто-то нас увидит.

— Но как же…

— Мне некогда. Уходи. И подумай насчет моих слов об отъезде. Сама понимаешь, что тебе здесь больше нет места. Уезжай, — снова оглядывается.

И я понимаю, что он стыдится меня. Не хочет, чтобы все эти почтенные, успешные люди узнали о моем существовании.

— За что ты со мной так? Разве я виновата…

— Нет, Зой. Виноват я. И перед тобой, и перед Милой, — раздраженно ведет рукой, обрывая мой стон, — но здесь не место и не время об этом говорить. Уходи.

Он отступает на несколько шагов:

— Больше не приходи сюда. Договорились?

Ни в голосе, ни во взгляде нет ни намека на сожаление. Ему просто не терпится от меня избавиться.

— Хорошо.

А что мне оставалось делать, кроме как согласиться, даже не смотря на то, что сердце кровью захлебывалось? Он меня прогонял. Бросил свои жестокие, холодные слова и стремительно ушел, словно ему было неприятно видеть меня, находиться рядом со мной.

Я как в тумане вышла на улицу, добрела до первой попавшейся лавочки и тяжело на нее опустилась. В груди, за развороченными в труху ребрами, надрывно сокращалось мое маленькое, бедное сердечко.

За что он так с нами? Неужели не видит, не понимает, что я — та самая? Что только со мной он будет счастлив? Зачем столько жестокости? Я ее не заслужила.

Я разжимаю кулак — в ней пятерка, свернутая вчетверо. Жалкие крохи, которые он кинул мне как нищенке и прогнал.

Жмурюсь. На сомкнутых ресницах собираются тяжелые горькие капли и срываются вниз, оставляя горячие мокрые полосы по щекам.

Мне так плохо… А вокруг торопятся занятые обеспеченные люди, и всем им насрать на меня и мое горе.

Я не знаю, сколько так сижу, но прихожу в себя от неприятных ощущений в животе. Колет и режет. А когда поднимаюсь на ноги и оглядываюсь, вижу на лавке небольшое красное пятно.

Кровь! У меня кровь!

Только успокоившееся сердце заново заходится, и паника набирает новый виток. Что-то не так с моей беременностью!

Нет, нет, нет! Только не это.

***

Я звоню Вадиму, но он не берет трубку.

— Проклятье!

Пальцы трясутся так сильно, что я едва попадаю по кнопкам, вбивая в поисковике гинекологические клиники города. Ищу самую ближнюю. Она совсем близко. Всего через три дома от того места, где сейчас нахожусь я. Всего три дома!

Вешаю сумку так, чтобы не было видно пятен на одежде и, прижав руки к животу, спешу по нужному адресу. Пожалуйста! Только не выкидыш. Умоляю!

Вывеску с красным крестом и женщиной с младенцем на руках я замечаю издалека и прибавляю скорости. Чувствую, как промокает белье, и влага размазывается по внутренней стороне бедер. Время утекает сквозь пальцы.

Споткнувшись на ступенях, я взлетаю на крыльцо и дергаю ручку стеклянной двери.

— Добрый день! — красивая девушка в белом халате встречает меня профессиональной, безупречной улыбкой, — добро пожаловать в нашу клинику…

— Врача. Быстрее! У меня кровь. Я беременная.

— Успокойтесь, пожалуйста. Присядьте, — она тут же подходит ко мне, берет под руку и подводит к стулу.

— Умоляю. Мне нужна помощь! — я хватаю ее за руки, цепляюсь ка за спасительный круг.

Я не могу потерять этого ребенка! Он — мои гарантии на хорошую жизнь, моя козырная карта. Если я его потеряю…даже думать не хочется.

Трясусь всем телом, едва справляясь с истерикой, пока девушка где-то ходит. Неужели нельзя быстрее шевелить своими копытами?

Она появляется спустя три минуты:

— Идемте, доктор вас примет.

Я чуть ли не бегу за ней, все так же прижимая обе ладони к плоскому животу, и влетаю в кабинет со словами:

— Доктор, спасите моего ребенка!

Мужчина лет пятидесяти смотрит на меня поверх строгих очков:

— Успокойтесь. Берегите силы и нервы. Они вам пригодятся. А истерика только сделает хуже.

— Да-да, конечно, — поспешно вытираю ладонью мокрое от слез лицо.

— Раздевайтесь, ложитесь на кушетку.