Я из Железной бригады

– Я в норме. Раны были не так страшны, как казались. Но лучше получить пулю, чем еще раз дать собакам драть на себе кожу и мясо, – храбрюсь, конечно, болят раны, болят.

– Соглашусь, хоть и не пробовал на себе, – хмыкнул офицер.

Нехило так, целый подполковник, как он сюда попал? Но спросил я другое:

– Скажите, ваше высокоблагородие…

– Ой, давай хоть здесь без этого. Михаил Августович я, так и обращайся.

– Как прикажете, Михаил Августович. А где мы? Я уже замучился думать о том, как далеко меня утащили.

– Смотря откуда считать, – вновь усмехнулся Малышев. – Меня вон, на самой границе взяли, так вроде и недалеко. А вас где?

– Под Луцком.

– Ого, так далеко откатились?

– Что делать, так получилось.

– Бригадой кто сейчас командует, как и прежде Антон Иванович?

– Так точно. В дивизию переформировали недавно.

– Думал, может, повысили давно, а тут вон как, – немного призадумался подполковник и начал рассказ: – Я был начальником штаба, когда погиб начальник нашей дивизии. Только в должность вступил, а тут разгром, и я тут. Попал, как и вы, раненым.

– Почему меня взяли в плен, а не расстреляли?

– Беря старших офицеров в плен, австрийцы надеются на дальнейший обмен. Правда, нас почему-то так и не поменяли. Может, наши не соглашаются, а может, еще что, но сижу я давно.

– Ясно. А почему только сейчас решили уйти?

– Да пробовал уже, два раза, ловили. Надеюсь, что с вами повезет больше. Бежал я не отсюда, сами видели, здесь не больно побегаешь. Но наш добрый тюремщик оказался здесь как знак свыше. Пройти можно только этой галереей, а наверху охранник, без оружия, шансов почти не было, вот и стопорилось дело. А вы молодец, быстро все устроили, правду, значит, о вас говорили.

– Кто он такой и почему помогает? – отвел я разговор о себе на тему охранника.

– Старый вояка, словак. Как он оказался в тюремщиках, не имею представления, но факт его помощи налицо, да и еще есть люди, заинтересованные в нашем побеге.

– Точно не устроит засаду? – все еще сомневаясь, задал я насущный вопрос.

– Ничто нельзя предсказать с точностью, это не исключение. Когда он сообщил мне о побеге, я сам удивился. Оказалось, все дело в том охраннике наверху. Наш словак инвалид и не сдюжил бы с ним, а выход с этой стороны, повторюсь, единственный. Да и я, признаюсь, не уверен, справился бы или нет. У меня почти не гнется рука, шрапнелью порвало сильно, заживала долго. С саблей точно не справлюсь, не знаю, как с пистолетом, но стрелять я могу и с левой, правда, немного хуже.

– Надеюсь, что стрелять вообще будет не нужно, иначе точно поймают.

– Вы кем служили, пехота?

– Так точно. Правда, в спецкоманде стрелков-снайперов, но придана команда именно пехоте.

– Снайперы это меткие стрелки, так? Как у германцев?

– Да, недавно начали создавать команды, по образцу лимонников и тех же немцев. Меня и взяли-то в тылу врага. Дали перейти нейтралку и поймали, собачками и целым взводом.

– Вон оно как, – коротко и задумчиво бросил подполковник и тут же обернулся, услышал шорохи. – А вот и остальные.

Появившиеся офицеры не успели представиться, как нас заторопил тюремщик:

– Скорее, господа офицеры, идемте скорее!

– Тебя точно не нужно связывать? – уточнил у тюремщика Малышев.

– У меня удавка готова, закину на руки и затяну, справлюсь, – деловито и быстро ответил тот.

Ночь была темной и холодной, но мы не мерзли, так как верхнюю одежду нам сохранили. Только у меня шинель была вся штопанная, как одеяло из лоскутков, все же собачки ее изрядно покромсали. Тюремщик провожал нас недалеко. Буквально вывел из крепости и указал сторону, в которую нужно идти. Пошли быстро. Всех договоренностей я не знал, поэтому сразу пристал к подполковнику, с просьбой прояснить действия. Крепость была уже в полукилометре за спиной, поэтому тот возражать не стал.

– Вы только сейчас это поняли? – первый мой вопрос был о том, что это за крепость такая, больно уж маленькая.

– Ну да, – пожал я плечами, хотя подполковник этого и не видел. – Точнее, я и сейчас не понимаю. Все как-то легко вышло, почему же в таком случае штурм крепостей очень сложный вид боя?

– Да потому, что это лишь один из фортов крепости, – усмехнулся, как мне показалось, Малышев. – Эта крепость разрушена еще в прошлую войну, остались пара фортов, вот и используют их как тюрьмы. Целиком та была с маленький городок, с гарнизоном в пять тысяч солдат. А идем мы сейчас, – перешел ко второму вопросу, – к местной деревеньке, там нас ждут.

– Не предадут? – с сомнением вновь уточнил я.

– Стопроцентной гарантии не даст даже Господь Бог, но думаю, все будет хорошо. Там нас ждет одежда и немного еды в дорогу, переоденемся и в путь.

– Вы так и не ответили мне, где мы вообще, далеко ли идти и не поймают ли нас уже завтра?

– Сколько вопросов, юноша. – Ха, сам-то тоже не сильно старый. – Мы находимся возле небольшого городка Мишкольц, это на юго-востоке Австро-Венгрии. Если пойти прямо на восток, выйдем на границу с Россией. Повторюсь по поводу нашего побега. Никто нас специально ловить не станет. Как у вас с немецким языком?