Я из Железной бригады

Все рассмеялись. Мы победили в первом же бою. Да еще как! Если от командира полка был выставлен наблюдатель, то нас просто обязаны ждать плюшки. Сколько там немцев убили солдаты из окопов, находясь чуть не в полукилометре? Да если хоть десяток зацепили – и то хлеб. А вот мои парни и я с ними дали джазу. Интересно, немчура поняла вообще, что сейчас было? Да, первенство в применении снайперов принадлежит не нам, а вот так? Массовый отстрел несколькими стрелками наступающего врага? Ха! Либо немцы быстро нас раскусят (могут, сопоставив расстояние и точность огня), либо решат, что нас тут так много, и что лучше атаки здесь больше не проводить, чревато. Риск и для нас, конечно, существовал. Нажми немцы чуть сильнее, вернее чуть большим числом, либо активизировав всю артиллерию, нам вряд ли удалось бы остаться целыми. Но противник решил лишь огрызнуться напоследок, ударив пушками по нашим траншеям. Мы в это время были в пути, снаряды вновь нас миновали. В следующий раз так близко не пойдем, повторяться не стоит. Это сейчас нам повезло убрать наблюдателей, а враг не удосужился выслать новых, начав атаку, вот и нарвался. В следующий раз наблюдателей может быть больше, и мы не сможем нейтрализовать их всех. Да и прикрытие враг своим наблюдателям не обеспечил. Если бы наш огонь был замечен, артиллерия просто смешала бы нас с землей. И в то же время именно близкое расстояние до атакующих солдат противника, возможно, и сыграло нам на руку. Умирающие немцы тупо закрывали вспышки от наших выстрелов собой от своих наблюдательных постов, повторюсь, слишком близко мы были.

– Ваше превосходительство, разрешите доложить? – козырнул я и вытянулся. Доклад непосредственно командиру полка вещь серьезная.

– Докладывай, Воронцов, докладывай! – подзадоривал меня Марков.

– На участке фронта, где предположительно работали вражеские наблюдатели, противник, после артподготовки, предпринял атаку. Численность пехоты атакующих – до роты. Снайперским огнем отделения стрелков уничтожено две трети атакующих. Так же одним из стрелков захвачен наблюдатель и телефонный аппарат. Потерь нет, раненых нет. В строю шесть бойцов. Если позволите – вот раппорт, – с этими словами я подал бумаги командиру полка. Там было описание боя, представления к наградам, а также описание и чертеж немецких позиций.

– Вот это загнул ваш унтер, ваше превосходительство, – вдруг рассмеялся незнакомый мне офицер. Вроде капитан.

– В чем именно загнул? – без эмоций произнес генерал.

– Роту они вшестером положили, ха, смех, да и только. Сидели там, в ямы спрятавшись, а докладывают…

– Извините, ваше благородие, вы понимаете, что говорите? – вскипел мгновенно я.

– Чего? – Этот хрен нам кровушки еще попьет.

– Тихо! – прервал нашу размолвку генерал. – Капитан Катков, у меня нет оснований не доверять унтер-офицеру Воронцову, но все же, Николай, откуда такая уверенность, что именно вы и ваши люди положили роту солдат противника? А как же солдаты, стрелявшие со своих позиций?

– А вы, ваше превосходительство, постройте ту роту, что участвовала в отражении атаки, да прикажите выстрелить на полверсты, а мы посмотрим, сколько из них и куда попадут, – просто съязвил я. – Можете даже его благородие господина капитана попросить, вдруг он им поможет.

– Вы хотите сказать, что наши солдаты не умеют стрелять? – жестко, но без вызова в голосе произнес генерал.

– Нет, конечно. Но уметь стрелять не значит попадать, по крайней мере, каждым выстрелом. Я говорю, что мои стрелки были в двухстах метрах от врага, а в некоторые моменты и ближе, как вы думаете, кто лучше будет стрелять, они или пехотинцы? Не забудьте о расстоянии. В окопе пехота дает результат только вблизи, в этом вся суть. Я же вам объяснял, что даже один снайпер, в подходящих условиях, способен очень на многое, а нас, как видите – шестеро.

– Ты еще скажи, что сам десяток солдат убил! – опять вставил свои дурные «пять копеек» неизвестный мне капитан Катков.

– Думаю, – даже чуть задумался я, – даже поболее. – Видя, как капитан вновь собирается что-то ляпнуть, я продолжил: – У меня от боезапаса из сорока патронов осталось четыре штуки. Промахиваюсь я крайне редко, тем более с такого расстояния. Если просто предположить, что я промазал половиной… Нет, извините, мне такое не представить. – Про себя я дико ржал, видя вытянувшееся от моей наглости лицо капитана, но держал на лице маску хладнокровия.

– Нахал, – протяжно произнес капитан.

– А я предлагаю вам пари, – вдруг влез в разговор начштаба полка. – Унтер-офицер покажет всем нам, как он стреляет, а после мы сделаем выводы. Как, согласны?

– Сделайте милость, унтер-офицер, – хитро посмотрел на меня комполка.

– Да не вопрос, легко! Только как-то странно это, война идет, люди выполняют задание, а им не верят.

– Ну, ты сам посуди, унтер. Приходит боец и говорит, что он роту солдат противника уничтожил, ты бы сам поверил? – вновь капитан.

– Если бы знал, как стреляет унтер-офицер и его солдаты? Да.