Я, инквизитор. Башни до неба (ЛП)

Я уселся за стол, потому что мне казалось, что это выглядит намного серьёзнее, чем валяние на кровати. Жаль только, что у меня не было при себе никаких документов, которые я мог бы разложить на столе. Уже через минуту я услышал громкий голос Пятачка, который яростно кому-то что-то объяснял, ругался и увещевал, но трудно было различить, о чём именно идёт речь, кроме постоянно повторяющегося предостережения «не разгневать мастера инквизитора». И это правильно, ибо гневить инквизитора это словно бросать пылающий факел в сухом лесу.

Когда раздался стук в дверь (если стук может быть подобострастным, то именно таким он и был), я коротко бросил:

– Войдите!

Пятачок даже не успел переступить порог, когда в комнату вбежал мужчина в капюшоне и рухнул передо мной на колени.

– Смилуйтесь, мастер! Помогите!

Я дал знак трактирщику, чтобы он вышел.

– Попытаешься подслушивать – шкуру сдеру, – пообещал я.

– Да я никогда...

Я обратил взор на таинственного пришельца.

– А ты кто такой, бродяга, и чего хочешь?

– Юрген Хаутер, ваша милость. И говорят, что...

Я не дал ему закончить предложение, только левой рукой подтянул его за плечо, а правой сорвал с головы капюшон. И что же я увидел перед собой? Не что иное как лицо, нарисованное Крамером. Только сейчас на лице Юргена отражалось не высокомерие и злоба, как на рисунке, а ужас. Его глаза были полны слёз, а губы дрожали так, будто он только что вошёл в ледяную воду.

– Говори спокойно, бродяга. И перестань ползать у меня под ногами. Встань там, у двери...

Я оттолкнул его, и он послушно отошёл на несколько шагов и опёрся спиной на косяк.

– Помогите, мастер! Пообещайте, что спасёте меня, а я расскажу вам о таких вещах, что у вас глаза на лоб полезут.

Я спокойно налил себе в кубок вина. Попробовал и проглотил. Оно было слишком крепким и ароматным, так что я наполовину разбавил его водой.

– И почему я должен тебя спасать? – Я поднял взгляд на Хаутера.

– А почему нет? – Он почти плакал. – Все на меня насели, все хотят меня погубить...

– Кто эти все, Юрген?

– Шуман и его негодяи, люди из города...

– Тонги? Тебя ищут тонги?

Он с жаром закивал.

– Они, они. А если найдут, то... – Он провёл ребром ладони по шее. – Только вы можете меня защитить, только вы, мастер, достаточно сильны, чтобы не отдать меня в их руки. Умоляю! – Он упал на колени и вытаращил заплаканные глаза.

– Прими свою судьбу, Юрген, – сказал я. – Возрадуйся, ибо если всё так, как ты говоришь, то Царство Божие скоро откроется пред тобой. Ты будешь гораздо счастливее меня, который должен будет остаться в этой юдоли слёз, вместо того, чтобы наслаждаться благодатью Господней.

Услышав эти слова, Хаутер снова заскулил, бросился на пол и пополз к моим ногам.

– Я всё вам расскажу, всех выдам, только помогите мне. – Он поднял голову, и я увидел, что у него волчьи, остроконечные и острые зубы. – Чтобы я не умер, пока не сделаю какого-нибудь доброго дела. И даже многих! Многих и многих добрых дел!

Скажите пожалуйста, какая хитрая бестия этот Хаутер. Несмотря на страх и отчаяние он быстро сумел подобрать аргументы, которые, как ему казалось, подходили для убеждения инквизитора. Но меня, честно говоря, мало волновал вопрос о его хороших и плохих делах. Пусть он всю жизнь останется негодяем до мозга костей, лишь бы только сейчас он признался в чём-нибудь, что могло бы меня заинтересовать.

– Ну хорошо, послушаю тебя ещё минутку, Юрген, потому что ты меня забавляешь. Кого ты хочешь выдать и что ты знаешь о преступлениях этих людей? И не ври, бродяга, не то я живьём сдеру с тебя кожу и посыплю раны солью.

– Шуман и его люди. Они стоят за всем. За этим, – он громко проглотил слюну, – всем.

– И за чем же они стоят? За строительством собора? – Поддразнил я его.

– За этим тоже! Или вы не знали? – Хаутер широко распахнул глаза. Я вздохнул. И зачем было метать бисер моего юмора перед рылом свиньи вроде Хаутера? Я с тем же успехом мог бы предложить Сизифу вместе дотолкать его несчастный валун.

– Юрген, моё терпение скоро кончится. Ещё минута, и я выгоню тебя на улицу, и пусть там за тебя дерутся Шуман с тонгами. Повторяю в последний раз: о каких преступлениях ты хочешь донести и кто за ними стоит?

Юрген молитвенно сложил руки.

– Матерь Божья Безжалостная, умоляю вас, мастер, не выдавайте меня! Они творят колдовство! Я покажу вам! Шуман и его люди.

Я уже выслушивал множество людей, обвиняющих ближнего в колдовстве или ереси, так что я был далёк от того, чтобы сразу принимать слова Хаутера за чистую монету. Ба, Юрген мог даже иметь добрые намерения и искренне верить, что Шуман руководствуется какими-то дьявольскими церемониалами, но это могло оказаться всего лишь игрой его воображения.

– Начнём с начала...

Я достал из ящика острый нож и увидел, что Юрген так побледнел, что, казалось, был близок к обмороку.

– Юрген, я собираюсь всего лишь почистить грушу, – мягко объяснил я. – Поверь мне, для сдирания кожи с людей у меня есть более удобные инструменты.