Я иду!

Распахиваю дверь и замираю:
лежит
     распахнут
             мир передо мной.
— Постой!
          Куда ты? —
                   Дверью обрубаю
твою любовь и сонный голос твой.
Все это юность.
             Это все она,
непримиримая
            к минутной фальши.
— Люблю,—
             фальшивит кто-то у окна.
Зарядка началась —
                фальшивят марши.
Фальшиво улыбается с афиш
лицо великолепного артиста.
Фальшивит Клиберн?!
                 — Эй, куда летишь,
фальшиво гаркают мотоциклисты.
Нет, люди здесь не виноваты,
                                  нет!
И даже утро —
               нет, не виновато.
Туда, где сосны,
               где вода и свет
иду,
   бегу
       от сонного «куда ты?»
— Куда ты, стой! —
навстречу друг идет.
Рассказываю —
              слушает,
                     хохочет
и говорит,
  что все это пройдет.
А что пройдет,
             мне говорить не хочет.

«Все слишком хорошо»…

Все слишком хорошо.
Я этого боюсь.
Все слишком хорошо.
Так в жизни не бывает.
На мотоцикле
             за автобусом
                           плетусь.
Не вскакиваю на ходу в трамваи.
Все слишком хорошо.
…Вот-вот сорвется капля —
вдруг каплю обошел.
Ах, это же не камень!
Да, я иду
        к любимой
                    на свидание.
Хочу и не решаюсь
                    побежать,
как бы по ниточке иду,
                         светящийся,
чтобы себя не расплескать,
                         не расплескать.
Все слишком хорошо…
Я это оценил!
Вот стриж
         воздух
                 стрижет.
Вот жерех
         воду
               разбил.
Через месяц
          здесь
шел!
Вдруг вспомнил —
                я привык,
что все хорошо.
И вмиг —
         холодок
как будто вода —
в семь часов утра
за воротом!
Скоро вздрогну.
Крикну: — Да!
Телефон
         прокаркает
                        вороном.

Дом водников