Я.Я.Я

Я не знали до сих пор не знаю, где жил или живет Ий, поэтому принялся осматривать какие- то приметные места. Начал с дуба возле озера. Там никого не было. Кажется, я видел там поодаль оленя или что- то в этом роде. Выглядел он довольно величественно, только рогов у него совсем не было. Потом я вспомнил, что видел его в последний раз, сидящим возле обрыва у веревочного моста. Возможно, это место было для него ритуальным? Короче всего было дойти до него через асфальтированную дорогу сквозь лес. Травма хоть и была свежа, но ненависть к мягким мыслеформам, окружившим меня со всех сторон, была сильнее. Что за величайшая пытка? Поместить человека в новое для него условие и дать кучу расплывчатых почти ничего не объясняющих ответов. Поместить бы так Ийа, а мне уже немного надоело, хоть и наступила фаза отчаяния. А рядом с отчаянием, как говорил один из моих преподавателей, всегда рука об руку идет ирония, вот и приходится изливать из себя ироничную желчь, чтобы окончательно не умереть тут. Квантовая неопределенность- это весело, увлекательно и захватывающе, но дозированно. Даже если все вокруг квантово неопределенно, мне все же нужна иллюзия присутствия вокруг хотя бы каких- то твердых островков. Островки пока есть, но они представляют собой какое- то желе, на которое мне пока трудно ступить.

В этот раз у моего путешествия сквозь лес была хоть какая- то цель, поэтому прошел я по нему всего ничего и сразу вышел к тому самому обрыву. Меня ждала лишь клочащая над водой вереница неизвестных мне звуков. Как будто разные направления ветров складывались над гладью воды, образовывая таким образом какую- то природную песню. Затем со стороны леса резко задул ветер. И клянусь. Прямо вот клянусь, стоя над этим бумажным изваянием, что среди порыва ветра я расслышал тихий неизвестный мне женский голос, который сказал ровно три слова- «На другом краю». Естественно, первой реакцией был испуг. Да ещё какой! Меня отшатнуло к самому обрыву, но страх свалиться перевалил через страх постороннего неизвестного, поэтому в голове заработал механизм объяснений и трактовок. Самым логичным объяснением казалось то, что кто- то разговаривал на той самой дороге, с которой я пришел. Да и недавно шли дожди, неизвестно кто мог пойти собирать грибы в лесную чащу. Поумерив свои страхи, я решил последовать совету случайного голоса и пойти на другой край деревни. Туда, где вечно возвышаются тени от ряда деревьев. На самом деле, они тут возвышаются почти везде, но звучит очень красиво.

Но в этот раз никаких дорог, никаких улочек и всего прочего. Я решил дойти до окраины по окраинам. То есть, держатся кромки леса и не идти по дорогам. Может он их чувствует или ещё что? В любом случае, мне хотелось прогуляться и отвлечься от того, что моя рука теперь принадлежит кому- то другому. В одном месте во время своего пути я заметил малозаметную тропинку и что- то вроде шалаша в глубине леса. Я бы даже сказал, что он представлялся не очень- то и детским, выглядело всё как реальное место для жилья с защитой от ветра и дождя. Или даже больше было похоже на шалаш каких- нибудь аборигенов из детских энциклопедий. Нужно было внимательнее там всё осмотреть, но оставлю это, пожалуй, на другой раз. Странно, что это вообще никак не взбудоражило мое внимание, но видимо я столкнулся в последнее время со стольким, что какой- то шалашик в лесу, который мог быть построен, когда угодно, не представлял для меня никакого интереса. Всё равно, что я ел бы две недели острый перец чили, а потом мне принесли на пробу бабушкину аджику, но даже тут могло бы быть неплохое соревнование. А мой разум уже дал некое предпочтение чему- то, что даже я не осознаю.

И таким нехитрым длинным методом я дошел до другой стороны деревни, противоположной обрыву с веревочным мостом. Признаюсь, ноги ноют до сих пор. Зато мне это позволило немного забыть о руке, которая начала подергиваться. Она начала делать какие- то странные компульсивные подергивания, как только я увидел дым в небе и решил пойти к нему. По мере приближения к дыму, движения руки усиливались настолько, что мне приходилось удерживать гипс свободной рукой. Но только я завидел источник дыма, как всё прекратилось. На небольшой полянке на другой стороне реки от деревни горел костерок, возле которого на выструганном пеньке в коричневых штанах, сапогах и зелёной рубашке с подтяжками сидел Ий, всматриваясь прямо в меня. Да, из- за него мне пришлось пойти вброд и намочить ноги, но на что не пойдешь, ради юношеского желания выплеснуть агрессию на одного из раздражителей. Он держал молчание ровно до того момента, пока я не сел рядом с костром напротив него. Ий пристально всматривался в меня сквозь огонь с каким- то неприсущем для него чувством подозрения. До сих пор, я и представить не мог, что человек подобный ему может вот так что- то разглядывать исследующее- агрессивным взглядом. Он делал вид человека, которому известно всё на свете. Но может так и есть, а этот спектакль с изучением меня был только для отвода глаз.