Я.Я.Я

– Не извиняйтесь, Василе. Можете называть меня- «Ий». Вот такое интересное имя. Можете считать, что мордовское.

С этими словами человек, назвавший себя Ий , поднялся с лавки, поправил свое кепи и быстро зашагал по дороге. Прямо сейчас гляжу на «список адресов», который он мне дал. Теперь я понял его странную улыбку. На бумаге было обозначено пять пунктов:

– Небольшой дом с желтой крышей недалеко от почты

– Дом с зеленой крышей возле озера

– Дом с небесно- голубой крышей рядом с полем

– Дом с черной крышей возле леса

– Дом с красной крышей возле Вас

Все очень схематично. С другой стороны, наименования, вроде «Улица Хозяйственная», видимо, не слишком прижились в этой деревушке. Кстати, пока мы сидели на лавке, я принялся считать дома. Здесь их достаточно. Насчитал я домов тридцать, могу ошибаться. Вся деревня выстроена удерживая определенную геометрическую фигуру типа квадрата. Как же все странно, словами не передать. На часах десять утра, а я уже чувствую себя потерянным в океане безумия. Хаотичность в неразумных дозах- злейшее зло из всего, что может существовать, впрочем, с порядком ситуация похожая. Надеюсь, на адекватность людей из списка, большего сделать не могу. Почему я? Чувствую до сих пор, что ко мне будто что- то прицепилось, и я не отцеплюсь от этого еще долгое время. Не буду задерживаться, чем быстрее закончу свой «обход», тем быстрее смогу обдумать всё. Пора идти.

День 1,5

Не знаю, с чего начать. Описать общие впечатления или сразу перейти к частным? На часах половина пятого, до вечерней встречи еще полтора часа. Решил занять свое время описанием произошедшего. В общем, все оказалось не так уж и плохо, общение меня порадовало.

Сперва я пошел к дому с красной крышей. Он действительно был рядом. Оказалось, что дом принадлежит местному врачу Никите Соломоновичу. Дом был обставлен довольно минималистично. Прием был радушный, можно сказать даже чересчур. В какой- то момент мое приглашение перетекло в полноценный врачебный досмотр. Поначалу я сопротивлялся, но затем подумал, что подобное не помешает в сложившейся ситуации. Ничего особо нового я не услышал. «Будьте спокойны и пейте больше чаю, хехе»– резюмировал станичный врач. Но все же кое- что в нашем небольшом разговоре меня насторожило. Никита Соломонович спросил у меня:

– Василе, дорогой, а вы так и не вспомнили про тот вечер?

– Что- то всплывает в памяти, но для меня это слишком травматично, если честно.

– Понимаю- понимаю, а каких- то странных позывов не было?

– В каком плане?

– Ну знаете, после различных травм у людей могут наблюдаться изменения в поведении, свидетельствующие о травмах. Например, упадет Вам на вашу светлую голову что- нибудь эдакое, вы голову почешите, пойдете дальше, а разум зародит стойкое желание съесть квашенной капусты, при этом к квашенной капусте вы до этого сто лет не прикасались, да еще бы столько же не прикасались бы. А потом окажется, что у вас там травма какая опасная, а вы- то и не придали значения позывам организма.

Меня такой подход к медицине довольно удивил:

– Никогда не слышал о таком медицинском методе, но я от медицины довольно далек, поэтому буду теперь к себе более чуток.

– Передовые методики, друг мой, хехе! Что- то я совсем закружился. Простите меня пожалуйста, нужно подготовить список покупок для Алексея Димитрича. Без лекарств сейчас никак. Приду сегодня обязательно. Спасибо вам большое, Василе, что пришли и пригласили.– ответил мне Никита Соломонович уже погруженный в свои собственные думы.

Я благодарен станичному врачу за такое чувство такта, у меня всегда были проблемы с завершением диалогов. Язык существует уже столько лет, а конец человеческой коммуникации все равно иногда чувствуется невероятно неловко, забавный парадокс.