Я и мой летучий мышь

— Не… не уби-ва-ай… — просипел упырь, протягивая руку.

Лезвие поднялось над головой и с силой опустилось вниз, рассекая тварь пополам.

— Я же просил ее не трогать, но меня не послушались. — Голубые глаза закрылись, мужчина вздохнул, чувствуя, как жар синего пламени лижет ноги, и, рывком выдернув меч, пошел обратно к дереву, у которого лежала девушка, а рядом сидел черный мышонок и внимательно за ней наблюдал.

— Жить будет?

— Да, — уверенно.

— Она вся в крови.

— Кэт и не такое переживала, она сильная — выкарабкается. — Пых вздохнул. — Ну? Чего стоим? Кого ждем? Бери нас на руки и пошли! Нельзя тут оставаться. Проклятое место.

Василиск тяжело вздохнул, но… почему-то послушался. Легко подхватив на руки тело девушки, он быстрым шагом направился прочь от поляны, залитой черной кровью и осыпанной пеплом.

Пых, сидя на плече графа, долго молчал, но все-таки не выдержал и спросил:

— И все же почему? Ты ведь нас бросил.

— Да.

— И убежал, — с нажимом.

— Да.

— Почему?

— Я вам не нянька.

— Тогда почему спас?

— Какая разница.

Мышь тяжело запыхтел, недовольно глядя на него.

— Не скажешь — укушу, — выдвинул он последний аргумент. Граф хмыкнул. — Во сне и за нос!

— Да, теперь я понимаю, почему вы неразлучны.

— Да? — Ожидая подвоха и заранее обижаясь. — И почему же?

— Характеры похожи.

Пых открыл было рот, чтобы резко возразить, но задумался, на время притихнув и погружаясь в собственные немудреные думы. Василиск тоже молчал, быстро шагая по лесу и без всяких усилий неся свою ношу. Небо пестрело звездами, ночь разгоралась, все уверенней располагаясь в собственных владениях. И только слабый ветерок нарушал нереальную тишину спящего леса, листва которого едва заметно шелестела над головами.

— Я не знаю…

— Что? — Мышь вздрогнул и недовольно покосился на василиска. Он, задумавшись слишком крепко, почти успел задремать.

— Я не знаю, почему ее спас.

— Нас.

— Что? — Переводя взгляд синих глаз с лица девушки на серьезную мордочку мыша.

— Нас спас, — пояснил мышь.

— Вас, — не стал спорить мужчина.

— Ну… зато я знаю.

— Да? — В голосе графа проскользнуло легкое любопытство.

— Да! Ты — втюрился и сейчас сходишь с ума от счастья, что прыгаешь с ней на руках по лесу.

Василиск резко остановился, отчего мышь, ойкнув, едва не рухнул вниз.

— Втюрился? — спросили хмурясь.

— Ну лямур-тужур, — пропыхтел мышь. — Это когда мозги становятся набекрень, а ненавистная прежде рожа просыпается у тебя под боком и терпит твои поцелуи.

На мыша посмотрели с подозрением.

— Я одинокий волк, — гордо заявил зверек, усаживаясь обратно на плечо василиска. — Ну чего замер, идем дальше. Башня ждать не станет! Время, так сказать, тикает!

Лицо графа просветлело, и он, подумав, тряхнул головой, после чего перекинул тело девушки через плечо и пошел дальше.

Мышь, улетевший при этом в кусты, громко высказался вслед, а после — еще и в ухо, вернувшись на плечо василиска.

— Ты чего?!

— Я понял, почему ее спас. Башня! Не зря же я столько за ней гонялся.

— Н-да. Тяжело с тобой.

— Согласно легенде — только человек, выдержавший взгляд василиска, может беспрепятственно коснуться кольца и снять с него чары, способные убить любое другое смертное существо.

— Круто. Но я лично останусь при своем мнении.

— Как пожелаешь, — усмехнулся василиск и ускорил шаг. Кольцо светилось ровным алым светом, указывая путь, до башни оставалось примерно три дня пути, так что…

Нога внезапно подломилась, и василиск рухнул на одно колено, едва не уронив девушку.

Пых, не успевший вовремя сориентироваться, упал в грязную лужу. Сидя в ней и отряхиваясь, он возмущенно посмотрел на графа.

— Ты что делаешь, гад?!

Василиск осторожно поднялся с земли, выпрямился и попытался сделать пару шагов, и тут подломилась теперь уже левая нога.

— Я не понимаю, что со мной…

— Зато я понимаю, — у этих тварей было что-то ядовитое… дыхание или слизь, не знаю точно. Короче, оно действует, хоть и запоздало. Кэт вон вообще вырубило, то-то я удивлялся, что она от пары царапин так долго спит.

— Парализует?

Девушку графу пришлось положить на землю и сесть рядом. Тело наливалось буквально-таки свинцовой усталостью. Глаза закрывались сами собой.

— Не боись, — утешал василиска Пых, строя из себя эскулапа со стажем. — Жить будешь! А завтра и вовсе все пройдет. Ты только костер разведи.

— Не могу.

— Эх. Замерзнете ведь. Хотя здесь вроде бы не холодно. Ты плащи-то из сумы вытащи.

Плащи василиск сумел-таки вытащить, в один с трудом завернулся сам, а другим укрыл девушку, перекатив ее на подстилку, вынутую в последнюю очередь. И тут же голова его закружилась, перед глазами все поплыло, и накатила темнота.

Глава 19