Я и мой капитан

Хлюпы переглянулись. Один из второго ряда привстал, положив полковнику руку на плечо, и что-то прошептал на ухо. Тот кивнул и, наморщив лоб, заговорил сам:

– Очевидно, это коммерческая тайна, где именно вы достали столько высокообогащенного тербия. Поэтому спрашивать о месте его добычи я не стану…

Тем более что тебе это ничего не даст, старый хрыч. В Федерацию вас не пустят в любом случае. Там своих акул хватает.

– …но не могли бы вы продать его нам? Конечно, если датчики подтвердят тридцатишестипроцентное содержание оксида в грузе.

Я задумался. Все зависело от суммы сделки. Цены на тербий в местной Сети я давно выучил наизусть, вот только такой чистой породы, как у Хейви, на местной бирже не было. «Большая шишка», уловив мои сомнения, предложил:

– Шесть миллионов за ваш товар.

У меня перехватило шину северного моста. Довольно щедро. Лучше, чем два дня торчать на станции, гадая, купит ли кто-то твой редкоземельник или нет и по какой цене. А тут так вот сразу!

Капитану хлюпов моя задержка показалась приглашением к повышению ставок, и он уверенно пошел на него:

– Плюс бесплатная аренда участка в районе порта сроком один местный год. Если вы вдруг планируете надолго обосноваться в нашей системе.

Я снова ощутил, как Ира сотрясает стену своим кулачком, очень настойчиво.

– Я должен посоветоваться со своим симб… гм… бизнес-партнером, – вежливо выдал я в эфир.

– Макс, что еще за участок? – спросила самка заинтересованно.

– Торговое место на периферии станции.

– Можно там дом построить? – Ира возбудилась еще больше.

– Нет, скорее всего, клетушка шесть на шесть примерно. Под магазин или склад.

– Под студио подойдет…

– Ты уже поселиться тут собралась, что ли?

– Просто оцениваю варианты, – ответил симбионт задумчиво. – Если Хейви будет добывать руду, ты возить, а я – продавать, то можно и поторговать годик.

– Именно на это хлюпы и надеются, что мы тут задержимся, а они получат руду. Но хочу тебе напомнить, что если федераты меня поймают где-нибудь на Лейтен, то могут и пристрелить сразу. Не тебе корпус подставлять под пушки. И есть еще один немаловажный фактор, которого ты не учитываешь.

– Какой?

– Тот, чему равен этот, как ты выразилась, годик. Считается он по оборотам колыбельной планеты хлюпов, а это Бормотун-2 с периодом обращения вокруг звезды сорок два местных дня, а в пересчете на абсолютное время и того меньше – около тридцати земных суток.

– Я не хочу, чтобы ты рисковал. Но у нас же будет транспортный дроид! Можно попробовать за месяц накопить кредитов, – упорно гнула свою линию Ира.

– Давай позже об этом поговорим?

– Почему?

– Есть определенные обстоятельства… – туманно ответил я.

На станцию нас пропустили, зарезервировав в залог тонну руды. Я пообещал рассмотреть предложение хлюпов и дать ответ завтра. «Лилипуты» настояли, что пришлют своих представителей, как только я обзаведусь кредиткой.

Станция заслоняла уже почти весь обзор внешней камеры, а на фоне голубого газового гиганта выглядела и вовсе потрясающе. Симбионт не мог оторвать фокус световых сенсоров от панорамы под куполом.

– Целый город, – еле выдавила из себя Ирина, – какие парки красивые, озера, фонтаны…

– Думаю, это кварталы родонтинов. Но да, – согласился я, – красивые. Тут даже есть несколько порталов.

– Что еще за порталы?

– Порталы мгновенного перемещения. В них тело расщепляется на субатомные частицы и собирается в другом конце города.

Самка молчала, глядя на бесконечные артерии транспортных путей внизу, по которым, как эритроциты в крови гуманоида, текли потоки аэромобилей. Мы стояли в очереди, теперь уже на посадку, и я подумал, что нелишне ознакомить Иру с местными правилами дорожного движения.

– Идти пешком нужно по желтой линии, всегда по левой стороне, против движения флаеров. Ты слушаешь?

– Да-да, Макс, очень внимательно, – откликнулся симбионт, почесав носовой датчик.

Я был в этом не уверен, но продолжил:

– Ни в коем случае не заступать на зеленую и тем более на синюю линию. Пешеходное движение регулируется светофорами, похожими на земные.

Ира встрепенулась.

– Проход разрешен – белый круг на темном фоне, запрещен – черный крест на белом фоне.

– Почему нельзя было сделать нормальные цвета, красный – зеленый, как у нас? Все черно-белое… Тут что, все дальтоники?

Моя самка так до конца и не научилась думать, прежде чем спрашивать.

– Потому что разные существа воспринимают различные диапазоны волн. – Я был очень терпелив. – На самом деле излучение светофора имеет самый широкий спектр, включая даже слабые гамма-лучи, чтобы любая раса могла различить сигнал.

– Понятно, а почему кресты и круги?

– Это универсальные символы для подавляющего большинства цивилизаций. Круг может ассоциироваться с солнцем, колесом, абсолютной завершенностью или светом в конце туннеля в некоторых верованиях, наконец. – Кажется, я пояснял правильно, так как Ира не делала попыток меня перебить. – Крест – наоборот. Даже в твоей религии он обозначает запрет.

– Да какой же запрет?! – искренне удивился симбионт. – В христианстве это основной символ веры!