Я и мой капитан

«Хоть не «капитан», и на том спасибо, – оценил я. – Только что это еще за идиотский вопрос: «Как дела?»

– Не очень… – ответила Хейви. – Основные системы не работают, оставшиеся концентраторы солнечного ветра не могут обеспечить зарядку ремонтного дроида, транспортный модуль не подлежит восстановлению.

Я сомневался, поняла ли Ирина хоть половину из сказанного, но оказалось, что я немного недооцениваю ее умственные способности.

– Макс, мы же можем зарядить ее ремонтника?

– Можем, – подтвердил я, – но это мало что даст, исходя даже из визуального анализа общей степени повреждений.

– Да, – голос УК-2402 звучал грустно и безнадежно, – мой дроид старой модели, запчастей нет…

– Макс, давай погрузим ее в трюм и доставим на станцию, – предложила Ира, – думаю, они оценят.

– Корпус ее буровой вышки не поместится на нижней палубе.

– А мы выпилим только мозг!

– Нейросеть разума Хейви рассредоточена по всем конструкциям системы для контроля датчиков, отпилить не получится – это значит ее убить.

– Хейви, кажется, единственное, что мы можем для тебя сделать, – это сообщить на станцию, и они пришлют помощь, – заключил симбионт.

– Нет… пожалуйста! – взмолилась та.

Это было странно, очень странно. Корабль посылает сигнал о помощи, но не хочет, чтобы его спасли.

– Ира.

– Что?

– Не хочешь ли надеть скафандр и выйти на поверхность? – мягко сказал я.

– Зачем?

– Проверить счетчиком уровень радиации, взять пробы грунта…

– Ты что же это, от меня избавиться хочешь? Чтобы я не подслушала, о чем вы тут шушукаетесь?

– Нет, – шепнул я, – подыграй мне. Тут не так что-то.

– А впрочем, почему бы и нет? – тут же сориентировалась самка. – Пойду погляжу, какая погода снаружи, я ведь на астероиде никогда не была!

– Не надо! – донесся голос Хейви. – Я вам и так скажу. Я добываю окиси тербия…

– Редкоземельник! – возбужденно просветил я симбионта, но не уверен, что та поняла, поэтому добавил: – Очень ценный металл!

– …все считают эту систему бедной элементами, – продолжила наша новая знакомая, – потому что красный карлик и есть красный карлик – будет гореть миллиарды лет и просто погаснет. Но я нашла уникальные особенности в спектре Лейтена, из чего заключила, что эта звезда уже была когда-то сверхновой. По идее она должна была бы превратиться в пульсар или черную дыру сотню миллионов лет назад, но по каким-то причинам все пошло не так. Предполагаю, что она была третьей в системе Куиндук…

– И ты все это сама вычислила? – восхищенно замерла Ира.

– Да, когда работала в университете системы Гереда. Но мою диссертацию на эту тему ученый совет разбил в пух и прах. Так я не стала академиком.

– А сейчас вы кто?

– Формально у меня профессорская степень по астрофизике. Я решила проверить свою теорию на практике…

– И заодно срубить немного кредитов, – вставил Глюк.

– Не без того, – призналась Хейви, – знаете, жалованье ученого в пятьсот кредитов за темп не позволяет провести широкомасштабные исследования… И вот я здесь, с горнодобывающим комплексом, поврежденным случайным столкновением с метеоритом, тоннами извлеченной руды и неработающими системами связи. – Она помолчала и добавила: – Могу я вас попросить никому не рассказывать об этом?

– Макс, о чем это она? – Ира буквально прислонилась к переборке отсека.

– Понимаешь, – тихо шепнул я, – у нее нет лицензии на добычу – слишком дорого стоит. Видимо, она планировала заработать на реализации тербия, чтобы потом получить эксклюзивное право на разработку всего здешнего пояса астероидов. А если пойдут слухи, то сюда тут же примчатся армады добывающих дроидов больших корпораций, с готовыми лицензиями. В общем, ни славы, ни денег… Я бы на ее месте сам поступил так же, наткнувшись на такую… как это у вас… золотую жилу.

– Мы никому не скажем, Хейви, – вдруг выпалил симбионт, – мы и сами-то сейчас вне закона, в общем.

– Ты что несешь, твою земную мать?! – Мои крепления процессорных стоек заскрипели от еле сдерживаемого крика. – Ты теперь первому встречному будешь рассказывать о нашей ситуации?!

Хейви замялась, и я почти физически ощутил напряжение в ее цепях.

– Я с бандитами не хочу иметь ничего общего. – Осциллограмма ее тембра сменила амплитуду.

Но Ирина не обратила на это внимания, уверенно выдав фразу, которую я потом долго сопоставлял с земными аналогами (и в конце концов обнаружил в каком-то старом анимационном фильме гуманоидов).

– Мы не бандиты, мы – благородные пираты! – с достоинством произнесла самка, подбоченившись.

Я понимаю, что я с другой планеты, даже не с планеты вовсе, если быть точным. Но где логика? Почему именно такая последовательность слов производит на собеседника нужный и, главное, безотказный (я бы даже осмелился сказать – неотразимый) эффект?

Пока мои БТ-82 вместе с симбионтом занимались починкой модулей Хейви на поверхности астероида, я анализировал план, к которому мы все пришли в результате обмена данными. Пытался просчитать вероятность успеха этого предприятия. Как ни странно, по расчетам выглядело все довольно стройно и реалистично.