Я - Грач шесть

Попытка в столовой развести звенья пилотов – командиры за своими столами – сержанты за своими, - встретила наше стойкое неодобрение. После консультации с командованием и командирского рыка майора Храмова стали ставить общий стол для каждой эскадрильи и ещё один для штаба и всех остальных. Опостылевшая в учебно-тренировочной эскадрильи пшёнка сменилась картошкой, макаронами и гречкой. Появилось в достатке рыба, свинина и говядина. Баловали нас печёнкой. Кроме того в рационе появились масло, яйца; иногда даже сыр и колбаса. Не помню какой номер усиленного пилотского пайка нам выдавался, но по сравнению со всеми остальными вы просто жировали. Наши тощие сержантики начали понемножку округляться и даже возникла необходимость смены формы в связи с изменением размеров. По утрам на входе в столовую нас встречал неизменный военврач второго ранга Бородулин с кем-нибудь из своих очаровательных ассистенток и ласково предлагал – угадайте, что? – правильно, - столовую ложку «Рыбьего жира».

По прибытии в ШАП познакомился с нашим особистом. В течение недели после нашего прибытия он по одному приглашал нас к себе на беседу "по душам". Причём в моём случае, просто сели за стол, поговорили "за жизню", чаем меня угостил. Я не удержался и похвастал, что умею печатать на машинке. Правда клавиатура у этого железного агрегата была "убийственная". Чтобы "пробить" знак надо было реально так стучать кистью. К своему стыду стараясь показать, как я быстро могу набирать текст наляпал опечаток почти в каждой строчке. А ещё похвалился, что знаю СамБо и изобразил прямо за столом болевой на кисть.

Вербовать меня к себе в секретные сотрудники особист не спешил. Также, к у бескрайнему удивлению, он не стал просить за кем-то присматривать, или докладывать о настроении моих летунов. Вообще не дал никаких указаний или поручений. Просто "так сказать прощупал" и видимо решил оставить решение о моей пригодности для своих целей на будущее. Толи у него такой стиль работы, толи моя личность не представила интереса в плане осведомления компетентных органов. А как же в кино видел и в книжках читал - обязательно особист должен начать вербовать себе "стукачей" иначе какой же он "кровавый ГэБист", то есть "кровавый эНКаВэДэшник". Видимо этим будет заниматься местный вершитель человеческих душ в звании полкового комиссара. Замполит по-нашему.

Особист оказался товарищем довольно интересным. Здоровенный светлый (слегка рыжеватый) кучерявый детина в чине лейтенанта госбезопасности. И с алой капитанской шпалой в голубых петлицах. На вид очень к себе располагающий, такой весь простой и доступный. Пожалуй, что добродушный. Обладатель весёлого и заразительного смеха и светло серых глаз. Всегда при встрече сам протягивал широченную как лопата ладонь для пожатия, которое было настолько крепким, что если не знать его привычку, то можно было и кисти лишиться. Всякие отчёты, письма и циркуляры были его проклятием. Такой вид работ он терпеть не мог, но при этом, например, мог тщательно вплоть до формы запятых проверять любую "бумаженцию", мог до хрипоты требовать выполнять инструкцию № ** от **.**.1942 или соблюдать порядок проверки личного состава полка. «А глаза при этом добрые – добрые…» Вот ни одного раза не добрые, даже когда улыбался или оглушительно хохотал по какому-нибудь поводу. Всё равно его взгляд оставался холодным и беспристрастным как объектив прибора оптического контроля. Даже больше. Глаза казались водянистыми, замороженными, что ли. Иногда таких персонажей в «ужастничках» изображали – типа вроде человек, на самом деле… зависело от фантазии создателей фильма.

Не задавайте детских вопросов, как он узнал о мох "восточных забавах". Это была часть его службы. …И так это незаметно – не навязчиво, типа как мимоходом: «…откуда?..» И что мне плести? Я выдал (выдумал), что один из сотрудников милиции, с которым познакомился в Оренбурге, служил ранее в погранцах на Дальнем Востоке. Типа по вечерам при «Динамо» иногда тренировал нас в секции «СамБо» и называл это «Джиу-Джицу». Особист сделал вид, что мне поверил, а я сделал вид, что поверил в то, что он поверил.

Кстати о занятиях – вот я и встретил классного самбёра полутяжа. Скажем так - при нормальном раскладе, что бы завалить этого монстра потребовались бы двое таких как я. Если не трое. Нет, конечно, множество нестандартных действий и продолжений у него вызвали неподдельный интерес и желание ими овладеть, но его заинтересовали в первую очередь знания, а не мои скромные навыки. В виде особого расположения нам разрешалось принимать участие в занятиях с его парнями из комендантского взвода. Наверно это за то, что помогал ему печатать всякие второстепенные бумажки. Всё, что имело гриф - важность он набивал сам двумя пальцами, или писал от руки.