Я, Елизавета

Ожидание само по себе пытка, и те, чья работа состоит в том, чтобы мучить, прекрасно это знают. Я ждала весь день с раннего утра – еще и семи не было, только-только начало светать. Полдень миновал, и хотя я трижды посылала за обедом, меня так и не накормили. Сгустились сумерки, и зажглись первые свечи, но за мной все еще никто не посылал. Снова начались мои мучения, и снова я плакала.

Когда же они наконец пришли, я снова обрела контроль над собой. С высоко поднятой головой я покинула свои покои и проследовала вниз в сопровождении капитана стражи, невысокого, плотного человека, чья пышущая здоровьем физиономия выражала сочувствие, которое он не осмеливался проявлять открыто. То, что предстало моим глазам, пока мы спускались по лестнице, не могло служить мне утешением. Весь дом был набит солдатами, топающими сапожищами и разгуливающими всюду, где хотели. Я не видела никого из моих людей. Зачем было превращать Хэтфилд в казарму?

От такого множества мужчин дом весь провонял. Не слышно было благоухания горящих в камине яблоневых поленьев, до меня не доносился привычный в моих покоях аромат английской розы, который обычно стоял здесь, все заглушали запахи навоза, кожи, пропитанной конским потом, потных солдатских тел. Когда они приближались ко мне почти вплотную, в душе у меня закипала ярость: можно подумать, я собиралась от них убегать! И все же, когда меня втолкнули в крохотную гостиную на первом этаже, я сдержалась и не подала виду, что дрожу от страха.

– Скажите сэру Энтони, что я готова его принять. И пошлите за мистрис Кэт, она мне нужна.

Но мое самообладание было шатким, и пробежавшая по лицу капитана ухмылка, означавшая «может, и нужна», полностью вывела меня из равновесия. Я услышала, как захлопнулась дверь у меня за спиной. Два шага – и я у окна: снаружи в сгущавшихся сумерках даже крысы бегали на свободе, а меня заперли здесь, как шкодливую собачонку. Я едва не расплакалась снова, но все-таки закрыла холодное лицо руками, выпрямилась и расправила плечи.

– Вы действительно прекрасно владеете собой, миледи.

Я не слышала, как он вошел, и не узнала его по голосу. Медленно я повернулась, объятая новым страхом.

Передо мной стоял мужчина средних лет, выше среднего роста, просто, но богато одетый, чья наружность выдавала привычку повелевать. На нем не было ни шляпы, ни плаща, и, судя по документам на столе и бумагам у него в руках, он остановился под этой крышей и чувствовал себя здесь как дома. И все-таки выражение его узкого лица и маленьких черных глазок было таким кровожадным, что мурашки побежали у меня по спине. Он был хищной птицей – пожирателем падали, из тех, что будут рвать живую плоть, и я должна была стать его следующей жертвой, я почувствовала это в первые же роковые секунды.

Он все понял, и было ясно, что это его позабавило. С кривой улыбкой он пододвинул мне стул и с поклоном попросил меня садиться.

– Сэр Роберт Тиррит, ваш покорный слуга, миледи, послан сюда по поручению совета.

Мой покорный слуга? Я откинулась на жесткую, эбенового дерева, спинку стула, сплела пальцы лежавших на коленях рук, чтобы они не дрожали, и не проронила ни слова.

– Сэр Энтони уехал, теперь вашим делом занимаюсь я, – продолжил он довольно мягко.

Мне было приятно услышать о поражении его предшественника. Догадаться, почему отослали сэра Энтони, было нетрудно. Когда я гостила в Чешанте, мы с ним говорили о том, что мой лорд имеет на меня виды, и я просила, чтобы он передал своим друзьям при дворе, что у меня нет никакого желания становиться его женой. Совет рассчитывал, что я доверюсь сэру Энтони и во всем ему признаюсь, но вместо этого ему не удалось выжать из меня ничего, кроме слез.

Это придало мне сил. Я даже улыбнулась своему новому инквизитору.

– Если вы занимаетесь моим делом, то в чем же оно заключается? Последнему бродяге позволено узнать, в чем его обвиняют! В чем моя вина?

Он едко усмехнулся:

– Это я хотел бы услышать от вас, миледи.

– Я ни в чем не виновата! – выпалила я, а у самой дрожали поджилки.

– Когда вы с лордом Садли договорились о свадьбе?

Он спросил это небрежно, как бы между прочим, но я увидела пропасть, разверзшуюся у моих ног.

– Не было этого! – Я задохнулась. – Он никогда со мной об этом не говорил.

– И ни с кем-нибудь не говорил? Еще одна ужасная ловушка! Я вспомнила Кэт с ее безрассудной болтовней, и Парри тоже имел глупость ввязаться в это дело. Они меня не предадут, в этом я была уверена. Но что совету уже известно? Знают ли они о безумствах, что творились в прошлом году, когда мой лорд приходил ко мне в спальню и резвился со мной в постели? Боже сохрани, иначе я опозорена! Я в страхе сжала губы, и это не прошло незамеченным. Он снова улыбнулся. Ему это доставляло удовольствие.

Я попыталась вернуть инициативу:

– Приведите сюда моих людей, и вы увидите, что между нами нет никакого сговора! Он снова улыбнулся.

– Я бы с радостью, мадам, – мягко сказал он, – но это невозможно.

И снова на лице его появилось довольное выражение. Слова замерли у меня в горле. «Это невозможно…»

Я больше не могла сдерживаться:

– Где же они?