Я его достану!

– Тридцать вопросов, значит? – недоверчиво протянул Кощей после того, как я ему все объяснила и даже пересказала по памяти содержание Ириного листка.

– Ну да! Да вы знаете, сколько к вам вопросов? И далеко не все успели их задать. Слышали ведь сегодня. И если бы вы не ушли…

– Так кто вас вопросами удружил? – мягко перебил меня Кощей. Он сидел очень близко ко мне. И мятный запах его парфюма проникал под кожу, дурманил. Было в этом что-то нереальное, сказочное. Мы остались наедине, библиотекарша со старичком давно уже ретировались, оставив меня на растерзание Бессмертному.

– Да какая разница? – попыталась увильнуть я от ответа.

– Не хотите сор из избы выносить? Вас же подставили, Василиса. Тот, кто вам дал эти вопросы, прекрасно знал, какой будет моя реакция. Точнее, думал, что знал.

Я промолчала. Сдавать Ирку – это значит поступить так же подло, как и она. Если и ее внесут в черный список, мне от этого лучше все равно не будет.

– Что бы вы ни думали про нас, журналистов, мы – люди, нормальные, живые и, да, любопытные, не очень церемонимся, нам до всего есть дело. Но это наша профессия – задавать неудобные вопросы. Ну вы поняли.

Не знаю, понял ли он на самом деле, что мне очень-очень жаль. Я совсем не хотела задевать его старую рану и причинять боль.

Кощей сидел рядом, молча листал пожелтевшие страницы и возобновлять разговор не спешил. Как и не торопился уходить, хотя его телефон, лежащий рядом со мной, мигал сообщениями не переставая. Так же, как и в лифте тогда. Я так долго молчать не могла.

– Вы, наверное, пожалели, что меня позвали на пресс-конференцию? Я удивилась, мы все очень удивились. Я ведь совсем недавно начала работать…

– У вас такой юношеский максималистский задор, Василиса. Я все ждал, когда же вы меня разоблачите, даже стал читать ваши заметки. Но так и не дождался. Вот захотел узнать, не пропало ли ваше стремление… а оно не пропало, как выяснилось. Тексты, кстати, весьма сносные. Или вас редактор переписывает?

– Да никогда! – возмутилась я. – Ну почти никогда. А что вы читали? Вы же говорили…

– Мне делают мониторинг прессы, плюс я попросил отслеживать все ваши публикации… А вот этого я никогда не видел. – Он кивнул на подшивку. – Выкладывайте, что успели нарыть интересного про мою семью?

– Ну… – осторожно проговорила я. – Ничего такого.

– Неужели? – удивился Бессмертный. По глазам его вижу: не верит мне.

– Честно. – Кивнула я и быстро отвернулась к стопке газет, сделав вид, что меня очень заинтересовала большая фотография на полполосы.

Он сидел слишком близко ко мне, я чувствовала его дыхание, запах парфюма – мне кажется, я уже дышала им. А еще глаза. Никогда не видела таких черных глаз. Мне всегда казалось художественным преувеличением сравнение глаз с омутами. Просто красивое слово, не более. Но, глядя на Бессмертного сейчас, когда он так рядом, я тонула в черной бездне. Это как гипноз, помешательство какое-то. По телу пробежала дрожь.

– Вы замерзли? – Теплая рука легла на мое плечо, а его дыхание опалило мою щеку. Воздуха вдруг стало критически мало, мне было сложно сделать вдох.

– Нет, все в порядке.

Я сделала едва заметное движение в сторону, и ладонь мгновенно исчезла с плеча. И тут действительно стало холодно.

– Итак, вы здесь постоянный читатель, Василиса. – Бессмертный явно не собирался прекращать свой допрос. – Что именно вы искали обо мне?

– Я вас не узнала тогда в лифте. И мне крупно влетело за это от шеф-редактора. Оказывается, я совсем ничего о вас не знала.

Он даже не улыбнулся, продолжая смотреть на меня своими черными гипнотизирующими глазами.

– И поэтому решили покопаться в прошлом моей семьи? Так что накопали-то?

– Кое-что, – уклончиво ответила я. – А отец Изабеллы Павловой является вашим партнером? Писали, что он вместе с вашим папой бизнес создавал.

Он усмехнулся, уселся поудобнее и стал молча листать газеты.

– Ну и какой смысл задавать вопросы, если вы сами ничего не говорите? – не выдержала я. – Или это за то, что я сегодня спросила на пресс-конференции? Я правда не знала и очень-очень сожалею, – тихо добавила я, вконец смутившись.

Чувство вины переполняло. Мне было очень важно, чтобы он не думал обо мне плохо, чтобы он простил меня.

– Я многого из этого не знаю, Василиса, – неожиданно просто признался Кощей. – Эти статьи могут рассказать мне так же много нового, как и вам. А вы очень настойчивая и упрямая девушка. Наверняка и подборку уже сделали?

Он наклонил голову и вперил в меня испытующий взгляд. Моя рука сама потянулась к телефону, покорно набрала пароль и открыла сохраненные в отдельной папке фотографии заметок.

– Держите!