Я еду домой!

Я отодвинул очередную пару магазинов в сторону, взялся за следующую. Один, два, три, щелк, щелк…

"… Видите? Он бежит прямо…на меня. Вот, упал! Нога ему нужна так же, как и мне, и вам! Но поставить точку может только выстрел в голову! Вот! Видите? Возможно, вас будет останавливать ваше гуманное мировоззрение цивилизованного человека. Например, вам будет сложно выстрелить в женщину, или в знакомого. Запомните — перед вами не женщина, и не знакомый, а просто ваша смерть. Видите? Дайте мне женщину-зомби!.."

Он кричал хриплым голосом, то отворачиваясь от направленного микрофона, то вновь поворачиваясь к нему. Мешал ветер, выстрелы слышались как непонятное бульканье. Помощники мужика вытолкали из клетки здорово разложившуюся женщину в джинсах и клетчатой рубашке, а сами отбежали. Она поначалу агрессивно и растеряно заоглядывалась по сторонам, потом бросилась на мужика и получила два быстрых выстрела в голову — мужик стрелять умел, это бросалось в глаза. Да и вообще весь его вид, и вид его приятелей, хорошо вооруженных и экипированных, позволял верить, что уж они то выживут. Не вопрос.

Все с магазинами. Теперь надо закрепить ремень на карабине. И на прикладе и на цевье несколько петель, цепляй, как тебе удобно. А без него нельзя. И руки устанут, и точность упадет. Хороший стрелок локоть передней руки всегда в ремень в распор вставляет. А если ремень закреплен правильно, и оружие висит как надо, то его в готовность к стрельбе привести с ремнем можно быстрее, чем без него.

"…И никогда не ходите поодиночке! Если вы застигнуты атакой группы зомби, причем с разных сторон, уже втроем вы всегда можете отбиться, если действуете дружно и слажено!.."

Вот так удобно. Вешаем на грудь, приклад к правому плечу, ствол чуть вперед и у левого бедра. Нет, чуть укоротить надо, так будет лучше.

"… Все готовы? Выпускайте всех!"

Тем временем к мужику присоединилась спортивного вида тетка в полувоенной одежде с помповиком в руках, и невысокий, испанского вида мужик лет тридцати с бородкой «готи». Зомби у них в запасе оказалось еще около десятка, в трех клетках с разных сторон, которые открыли разом. Затем началась сплошная стрельба, все крутились, падали на колено, и в конце-концов все гобблеры были перебиты — до бравой троицы никто не дошел.

Я отложил винтовку к магазинам, решив, что с ней закончил. Отпил чаю с бергамотом, начавшего остывать, начал распаковывать дополнительные подсумки. Разложил их, померил, как в них входят спаренные магазины. Затем начал компоновать подвеску всего на своей разгрузке, новенькой, передавленной по сгибам и пахнущей синтетикой.

"… в Атланте, в центре по контролю за инфекционными заболеваниями. Мы покажем выступление доктора Ву полностью.»

Доктором Ву оказалась полукитаянка лет сорока, в светло-сером строгом костюме с короткой прямой юбкой, открывающей кривоватые ноги и толстые щиколотки. Она вышла на маленькую трибуну под логотипом центра, разложила бумаги, после чего заговорила хорошо поставленным голосом прирожденного оратора. Ничего нового я для себя не узнал. Она рассказывала, как заражают зомби, говорила о том, что встает любой труп, даже если он не укушен, в общем, говорила об очевидном, но это было первое официальное заявление о происходящем. До этого все было из разных источников, а атлантский центр — учреждение федеральное. Если они сказали, значит, такова позиция властей. А власти признали катастрофу.

Я повесил подсумки под пистолетные магазины повыше слева, а еще выше прицепил карман под радио, вместо которого у меня там мобильный лежал. Рация у меня тоже был, впрочем, взятая с «Пороси» в аэропорте, но связываться по ней пока не с кем. Ниже закрепил пистолетную кобуру, чуть наискосок. Теперь там самое место «таурусу». Маленький револьвер пойдет на брючной пояс, чтобы мне вообще с ним не расставаться, даже если придется снимать разгрузку.

Доктор Ву продолжала перекладывать бумаги, описывая возможные временные промежутки до смерти и превращения. Получалось, что если тебя ухватят за руку так, что нанесут рану, не требующую наложения швов, у тебя остается пять-шесть часов жизни. Отмечены случаи, что люди с совсем маленькими повреждениями прожили почти сутки или даже больше. Подвергшийся же атаке с повреждениями основных сосудов умирает в пределах часа. Промежуток времени между смертью и воскрешением составляет от трех до пяти минут.

Вот так. В среднем, пять минут на то, чтобы дать человеку покоиться в мире, а не восстать в виде мерзостной твари-проглота.

Маленький револьвер немедленно на пояс. Это — спасательный круг, как я говорил. Последний шанс. И расставаться я с ним не буду даже в туалете или ванной. С этой самой секунды. Ночью под подушку. Благо револьверам осечки не страшны, и забыть снять их с предохранителя невозможно. А с другой стороны на пояс маленький подсумок под патроны к нему. Россыпью, даже без скорозарядника, исключительно на всякий случай, десять штук.