Я дрался с Панцерваффе

Вернулся я на батарею, когда Вильнюс уже был взят. В Литве шли ожесточенные бои. Там нас то на одно направление бросят, то на другое, то на Шауляй, то на Тукумс. Линия фронта менялась с калейдоскопической быстротой. Мы пытались разрезать Курляндскую группировку. Нам сказали, что командир части, которая войдет в город Тукумс, получит звание Героя. Народу погибло много, а Героя никому не удалось получить. Форсировали речку Дзелду. От поймы реки шел пологий подъем длиной метров 200-300. Немцы заняли оборону в роще, метрах в трехстах за этим подъемом. Моей батарее и танковому батальону Героя Советского Союза капитана Пенежко, бывшим в авангарде основных сил бригады, удалось переправиться на плечах противника. Танки пытались продвинуться дальше, но пока они выбирались из низины на ровное место (в это время пушка задрана вверх, стрелять невозможно, да и не видно ничего), их почти в упор расстреливали. Потеряв три или четыре танка, мы откатились. Попросили огонь артиллерии - она еще только развертывается. Командиры танков вылезли из машин, каждый из них наметил себе цели. Пошли в атаку, несколько танков у немцев сожгли, но и сами потеряли две машины и опять откатились. Целый день так ерзали. Начало смеркаться. На другом берегу сконцентрировались основные силы бригады, подошел штаб, а с ним и мой командир полка. Моя машина стоит рядом с машиной Пенежко. Слышу, он говорит: "Командир бригады приказал через 20-30 минут, после того как артиллерия даст огня, мы все дружно выходим наверх и атакуем". Артиллерия провела огневой налет. Пошли в атаку, потеряли одну машину и откатились. Стало уже темно. Приказ надо выполнять. Заводим моторы, доползаем до гребня, но башнями не высовываемся, останавливаемся. Смотрим на танки, танки никуда не идут. Просим огонька, артиллерия опять накрыла немецкие позиции. Командир полка кричит мне по рации: "Пенежко докладывает, что атакует, вышел на дорогу. А ты? Почему молчишь? Что ты делаешь?" - "Нахожусь на исходных позициях". - "Давай, вперед! Пенежко атакует!" - "Танки Пенежко стоят на месте, ни один не тронулся, только моторы гудят и стреляют в небо". Он хитрый - только моторы заводит и стреляет, а сам докладывает: "Атакую, вышел на дорогу, встретил мощный огонь. Пришлось отойти, занять исходные позиции. Сейчас будем повторять атаку". Командир полка меня отматюгал: "Ну ладно, действуй как танкисты". Утром переправились танки бригады. Вся артиллерия подтянулась. Провели мощную артиллерийскую подготовку и прорвали немецкую оборону, потеряв всего 2 или 3 танка. Боев было много, но запомнился один под Мемелем. Я в то время воевал в составе 18-й гвардейской танковой бригады. Бригада сосредоточилась в лесочке, на опушке которого в кустах я расставил свои машины. Перед нами простиралось поле, а за ним виднелась высотка 29,4, поросшая кустарником. В бригаде в то время было не более 20 танков - фактически танковый батальон. Командир бригады вызвал командиров батальонов и приказал атаковать высоту. Пока готовилась атака, мы успели заметить в роще левее высотки несколько танков. По моей команде орудия выдвинулись на огневые позиции и уничтожили обнаруженные цели - один-два выстрела, и танк подбит. Мой наводчик Бычков до тысячи метров в танк с первого раза попадал, да и других я научил неплохо стрелять, так что за сутки, пока танкисты атаковали этот холм, моя батарея сожгла около десяти танков, а это все ж 20 тысяч рублей! Ну, а танкисты что? Выскакивают на открытое место, а немцы их начинают избивать. Один сгорел, другой, третий. Они назад. Никому гореть неохота. Значит, один раз откатились обратно. Проходит некоторое время, опять собирает командир бригады: "Повторить атаку". Опять пошли вперед, опять потери, опять откатились. Третий раз: "Родина должна сегодня дать салют в честь нас! Мы должны взять Мемель! Наши соседи уже в Мемель ворвались, а мы все на месте топчемся! Зеленая ракета - в атаку!" Любил комбриг это дело... Ребята говорят: "Опять гореть будем. Надо сначала артиллерией немцев обработать. А он безрассудно гонит в атаку". Пошли в атаку третий раз. Некоторые танкисты люк на дне откручивали, экипаж высыпался, а танк шел и сгорал. За три атаки роту танков положили. Когда этот командир попытался погнать бригаду в четвертую атаку, один комбат достал пистолет и сказал: "Еще раз в атаку пошлешь - расстреляю. Мне все равно - сейчас сгореть или в штрафную". В это время моей батарее было приказано совершить марш вдоль фронта и сосредоточиться на другом направлении. Я собрал ребят, сказал, чтобы скрытно вышли с позиций и сосредоточились за рощицей в нашем тылу для дальнейшего движения. Когда мы собрались на дороге и стояли в ожидании команды, над нами на бреющем проскочил немецкий истребитель. Летчик кулаком нам погрозил и улетел. Я думаю, что он передал, что тяжелые самоходки ушли из этого района. Вдруг вместо сигнала вперед поступает команда командира полка вернуться на исходные позиции и восстановить положение. Все. Это сейчас пишут большие приказы на 2-5 страниц. А тогда несколько слов: "Вернуться и восстановить положение". Смотрю из рощи, из которой мы только что вышли, бежит какой-то майор и кричит: "Стой, стой!" - Я остановился. "Бригада сгорела, там немцы наступают. Когда вы ушли, подъехали зенитчики, зенитчиков подавили, там идут "Тигры". Смотрю, один танк выходит из леса, следом за ним другой. У одного ствол разворочен, у другого крылья потрепаны. Так штук 5-6 танков вышло. Я даю команду: "Орудия зарядить. На старые места, по атакующим танкам противника - Огонь!" Зарядили, вышли на свои старые огневые точки, а прямо на нас идут пять "Тигров" и расстояние до них метров 400. Ну что?! С первого выстрела - 4-х штук нет; по пятому, крайнему справа, не попали, промазали. Он остановился, попятился за дом. На правом фланге у меня был экипаж Устинова. Я ему приказал, прикрываясь кустарником, по канаве выйти и добить "Тигра". Так он и сделал. Я вернулся на окраину рощи, доложил командиру полка, что положение восстановлено. Тут комбриг подошел: "О! Вот мы с тобой оборону держим!" За этот бой меня представили к ордену Суворова третьей степени, но не дали. Представление потерялось или просто не дали - ведь Мемель не сразу взяли, а полбригады потеряли. Всегда можно причину найти. Да, если бы все заслуженные ордена получали бы, то их некуда бы было вешать!