Я дома

Ей было крайне некомфортно. Краем глаза София видела, что Костя разговаривает с каким-то мужчиной. Дениса тут же позвал кто-то из гостей, и, оставшись одна, она наконец-то вздохнула с облегчением и принялась с любопытством рассматривать гостей. В основном это были мужчины, старше ее и Кости лет на десять-пятнадцать. Взрослые, успешные, они лениво потягивали виски и перебрасывались словами. Была здесь и пара женщин. Они держались вместе, постоянно поправляли волосы, жеманно потягивали вино и о чем-то шушукались. На Софию никто не обращал внимания.

Внезапно она почувствовала, что кто-то на нее смотрит. Это был мужчина. Высокий, подтянутый, в темных джинсах и яркой сиреневой толстовке. София встретилась с ним глазами и неожиданно для себя ощутила, как громко забилось ее сердце. Как будто этот мужчина был в ее жизни кем-то очень важным и значимым, тем самым человеком, ради которого она сюда приехала. Поймав ее взгляд, мужчина кивнул и двинулся в ее сторону. София разволновалась, испугавшись, что приближающийся к ней мужчина услышит, как неистово трепещет в ее груди сердце. Она резко поставила бокал на стол, судорожным движением распустила волосы, а потом, осознав нелепость этого поступка, нервно собрала их обратно в хвост и снова схватила бокал, вцепившись в него еще сильнее, чем прежде.

– Как дела? – спросил незнакомец. У него были холодные, пронзительно голубые глаза, и София невольно поежилась.

– Хорошо, – ответила она, чувствуя, что теряется под этим пристальным взглядом.

– Я не слышу интонации, – сказал он. – Ты в удовольствии от этого дня или в усталости? А может быть, в опустошении?

София смутилась еще больше.

– В замешательстве, – неуверенно ответила она.

– Я тоже, – произнес он задумчиво. – Столько сил сейчас потерял. Прямо в песок ушли…

София не знала, что на это сказать. Ее пугал и одновременно завораживал этот мужчина. У него была на первый взгляд самая обыкновенная внешность, без каких-либо ярких черт или отличительных особенностей: не большие и не маленькие глаза, обычный прямой нос, ровные губы – не тонкие, но и не мясистые, стандартный мужской подбородок, совершенно прямые волосы – в темноте они казались темно-русыми. Но что-то в нем было жуткое, страшное и очень опасное. Он был хищником, и София это почувствовала каждый клеточкой тела.

«Наверное, все дело в глазах, – подумала она. – Никогда в жизни не видела таких холодных глаз».

– У тебя очень красивые глаза – чистые и открытые, – словно читая ее мысли, произнес мужчина. – Они умеют плакать и знают, что такое боль, но при этом продолжают доверять миру.

– Вам нравится, когда девушка страдает? – растерялась София.

– Нет, страдать – это смириться, – грустно ответил мужчина. – Ты никогда не смиришься, потому что умеешь чувствовать любовь. Не всем это дано.

– Вы философ?

– Скорее сбившийся с пути романтик, – усмехнулся он. – Ты знаешь, у меня было очень много возможностей наделать ошибок. Да что уж, я их и до сих пор делаю. Вот только когда подходит время собирать камни, иногда страшно. Не хочется все потерять, понимаешь?

Она не понимала. Она вообще ничего не понимала, чувствуя себя двоечницей, которая вытянула на экзамене не тот билет и сейчас пытается судорожно напрячь свои немногочисленные извилины, чтобы хоть что-то вспомнить и не ударить в грязь лицом перед профессором. София занервничала и еще крепче вцепилась в бокал. Она только сейчас заметила, что мужчина держит в руках чашку с чаем.

Где-то вдалеке громко засмеялась одна из женщин. София невольно посмотрела в ее сторону. Женщина была явно пьяна: она вызывающе сидела на краю плетеного кресла, закинув ногу на ногу и, выставив вперед глубокое декольте, хохотала во весь рот, обнажив ровный ряд белоснежных зубов, обрамленных красной помадой.

– Хуже всего, когда женщина уверена в своей красоте. Это превращается в самоуверенность, а потом в надменность, и красота уходит. Женщина вмиг становится хищницей, а если она хищная, то, скорее всего, и ненасытная, – произнес незнакомый мужчина, проследив за ее взглядом.

– Вы не любите красивых женщин? – удивилась София.

– Обожаю. Общество красивых женщин мне нравится гораздо больше, чем общество мужчин. А вы? – спросил он ее в ответ, ухмыльнувшись краешком губ.

– А я люблю умных, – выпалила она наобум.

Она не знала, что еще можно было ответить, чтобы показаться взрослой, остроумной, уверенной в себе, как та женщина с белоснежными зубами и красной помадой. Этот мужчина пугал ее, смущал и притягивал одновременно. Она чувствовала, что он играл с ней, как кошка с мышкой, путая и сбивая с мыслей так, что Софии начало казаться, что она пробирается через болото, но с каждым сделанным шагом увязает в нем все глубже и глубже.

– Я с тобой не познакомился. Мне, бывает, нравится иногда так с кем-нибудь разговаривать. Как будто я продолжаю незаконченный разговор, как заочную шахматную партию. Так появляется некая ниточка между людьми. Сплетаешь из этих ниточек паутину и ждешь, когда попадется что-нибудь важное… Клим, – добавил он и впервые за время их разговора по-настоящему улыбнулся.