Я должен все исправить

Григорий даже летом носил головной убор. Однажды он забыл его одеть и тут же соседка Тихонова, вредная женщина, взглянув на его голову, не преминула тут же высказаться:

— Надо же дядя такой известный человек, а племянник бритоголовый какой-то.

Пока Анна Владимировна разговаривала с племянником, Семен Владимирович рассматривал сестру. Не так давно она отметила свое сорокалетие. На лбу, под глазами и у уголков рта Семен Владимирович обнаружил множество мелких морщинок. Однако они не старили ее. Анна Владимировна была в мать. В отличие от брата в ней было много светлых красок. Благодаря ним она порой выглядела как девочка, особенно когда встряхивала головой и кудряшки волос разлетались по сторонам.

— Ну, здравствуй, — обратилась Анна Владимировна к брату. — Борешься! Правильно! Не сдавайся! В поезде, — продолжила свою речь сестра, — я такого о Москве наслышалась. Жуть просто. Сегодня же вечером поеду дальше. Не хочется мне расстраиваться.

— Ну, так уж сегодня. Дня три как минимум ты должна побыть. У нас тут намечается торжество. Я со своей Еленой Петровной уже двадцать лет как вместе. Хотим накрыть небольшой стол. У тебя же отпуск?

— Да, вынужденный отпуск! Платить предприятие не в состоянии вот всех и выгнали.

— Хорошо! Как раз вовремя. Я тоже, ушел из института, — сказал Семен Владимирович. — Сейчас работаю на крупном заводе начальником отдела по сертификации изделий. Вот так.

— Молодец! Это ты правильно сделал, что ушел из науки. Я рада за тебя. На заводе ты большего добьешься. Только держись за работу. Устроиться в наше время проблематично, а вот вылететь пару пустяков.

Пока они стояли на платформе и разговаривали к ним не один раз подбегали потертого вида люди и спрашивали, не требуется ли помощь. Они были готовы доставить Анну Владимировну, Семена Владимировича и Григория куда угодно. Анна Владимировна обрадовалась, но когда услышала цену, всплеснула руками:

— Это надо же по городу проехаться стоит также, как и две тысячи верст на поезде по стране.

— Ладно, — сказал Семен Владимирович, — пора в дорогу. Мне еще нужно на работу. Поговорим в пути, дома — время будет. — И они, нагрузившись, пошли к метро. С фасадной стороны вокзала сестра Тихонова увидела стоянку автобусов и остановилась:

— Сеня, смотри отсюда можно попасть в Тверь.

— Ну и что, что можно. И не только в Тверь, но и в Ярославль, и в Вологду, и в другие города.

— В Твери, точнее в Тверской области живет моя подруга Наташа, твоя бывшая невеста. Я с ней иногда общаюсь. Последнее время конечно редко, но нет-нет и напишу письмо. Тебе неинтересно?

— Интересно! Но это уже в прошлом! — ответил Семен Владимирович.

— Ну, хорошо пошли, — сказала сестра, и они продолжили свой путь.

Добирались до дома долго. Сумки оторвали все руки.

— Кирпичи какие-то, — обливаясь потом, говорил Семен Владимирович и останавливался передохнуть. Григорий тоже спешил поставить сумки.

— Да нет же, банки со всякими вкусностями, — отвечала, оправдываясь, Анна Владимировна. — Если бы не участок земли — пропали бы. Денег на подарки нет, вот залезла в погреб, набрала и поехала. И знаешь не зря, угадала — закуска к столу что надо. — Остановилась, перебросила с руки на другую сумки и спросила у Григория:

— Со мной поедешь?

— Я бы с радостью, — ответил племянник, — но не могу. Нашел себе работу. Завтра уже нужно выходить.

— Жалко. Был бы попутчик.

В метро было тесно. Люд был самый различный. Много нищих сновало по вагонам. Анна Владимировна возмущалась. Она не могла смотреть на унижения.

— У нас нет такого. Народ беден, но, никто с протянутой рукой не ходит. Скорее с огорода утащат что-нибудь.

Увиденного сестре Тихонова хватило надолго:

— Ну, и Москва, — говорила она, — как могло вот так все в одночасье изменится. Никогда бы не подумала, что такое может быть. До чего обнищал народ. Жалко, до слез. Будто война идет, война из года в год, не кончается и неизвестно, когда ей наступит конец.

Торжество было намечено на выходной день. Анна Владимировна как не рвалась уехать на родину, осталась. На торжестве был Григорий. Семен Владимирович пригласил своего друга Игоря Константиновича его жену Любовь Ивановну — Елена Петровна — мать Галину Александровну и подругу детства. Гостей было немного.

Для того, чтобы накрыть стол Елена Петровна решила денег не жалеть. На новой работе Семен Владимирович стал не плохо получать.

— Знаешь, Сеня пусть будет как раньше. Стол от лакомств должен ломиться. К тому же сестра твоя приехала. Она не так часто бывает у нас. Пусть посидит у нас за столом. Если бы твой отец не болел, то, возможно, и он приехал бы, а с ним и Надежда Сергеевна.

Отец Семена Владимировича был не любитель разъезжать, даже в хорошие времена, когда билет ничего не стоил. Сейчас же вытащить его было невозможно. А вот мать та любила Москву.