Я была первой

Бабушка вышла замуж по расчету, из чувства се­мейного долга. Благодаря ее замужеству огромный фамильный дом и прилегающие к нему земли не отошли к другому владельцу. Выкуп, заплаченный за невесту моим дедушкой, выходцем из крестьян­ской семьи, не получившим образования и разбога­тевшим на сделках с текстилем, спасли бабушкину семью от разорения. Бабушка пыталась убедить свою мать, что не может выйти за дедушку, потому что любит другого. Ее кавалер меньше преуспел в делах, зато он был таким нежным, что при виде не­го сердце невольно подпрыгивало в ее девичьей гру­ди. Мать строго возразила, что жизнь не пикник, что любовь – милая песенка, которую женщины мурлыкают за вышиванием или в ожидании сна, но в один прекрасный день надо оставить свои деви­чьи мечты и завести супруга. Супруг должен быть человеком серьезным, чтобы родственникам не пришлось за него краснеть, а посему мелкий агентишка, с которым бабушка танцевала по вечерам, на эту роль никак не подходит: денег у него кот на­плакал, знай себе ходит по дорогам с чемоданом, на­битым ремнями и пуговицами. Девушке из хоро­шей семьи приличествует выйти замуж, родить детей, содержать дом, слушаться супруга, как до сей поры она слушалась родителей, не задавая лишних вопросов. Все женщины испокон веков поступали именно так.

Бабушка покорно склонила голову и подчини­лась родительской воле, но последующие пятьдесят лет ее сердце принадлежало другому, первому по­клоннику, которого пришлось отвергнуть. Он так и остался единственной любовью, хоть ее и пытались заставить забыть его.

Но она его не забыла… Каждый год на Рождество он присылал ей открыточку с позолоченными края­ми, на которой фиолетовыми чернилами выводил крупным ровным почерком свои поздравления. Эту открыточку бабушка доставала из кармана передни­ка всякий раз, когда хотела нам доказать, что она бы­ла и остается любимой. Эта открыточка была с ней весь год, в выходные и праздники бабушка извлека­ла ее из заветного кармана, перекладывала в черную кожаную сумочку и не расставалась с ней до тех пор, пока не приходило время заменить ее на свежую. Текст не менялся. Каждый год он высоким стилем живописал свою к ней любовь, чистую и вечную, да­вал свой новый адрес, если ему случалось переехать, рассказывал о погоде, о цветах, деревьях и розовых кустах, посаженных в его скромном саду.

Как-то раз он скорбел о безвременно угасшей ми­мозе, подобранной им в мусорной корзине и заботли­во пересаженной в землю. Растение ожило, воспряло и не замедлило подарить ему свои пушистые золоти­стые цветы, озарившие маленький сад. И вдруг, без всякой видимой причины куст мимозы начал сохнуть и чахнуть, покрылся бурым налетом и погиб. «Его цветки как бесчисленные солнца освещали мое сми­ренное жилище», – писал бабушке этот тонкий не­приметный человек, не сумевший соперничать с де­душкой по части золотых слитков. Бабушка купила себе мимозу в горшке, поставила на подоконник в кухне и печально на нее смотрела, выпекая блинчики и яблочные пирожные. Мы окрестили это карликовое растение «бабушкина любовь». Иногда мы заставали бабушку в слезах: она молча созерцала соцветие жел­тых жемчужин, комкая в руке мокрый платок. Мы подкрадывались сзади и клали ей руки на глаза. Ба­бушка вздрагивала от неожиданности, качала голо­вой, словно желая прогнать свою мечту, и возвраща­лась к плите. Одно время она предваряла каждый обед салатом «мимоза»: яичные желтки «как бес­численные солнца освещали»… ее сердце.