Я был аргонавтом

— Саймон, только Геракл способен драться с богами на равных, но не забудь, что он и сам почти равен нам. Не сомневаюсь, что и ты когда-нибудь сможешь сразиться с моими родственниками, но пока еще рано. В свое время Гермес избил даже Амфитриона, а ведь тот считался лучшим кулачным бойцом, даже лучше Поллукса. А ведь Поллукс, если помнишь, тоже сын Зевса.

Гермес избил земного отца Геракла? Ни разу не слышал. Кажется, Зевс принял облик мужа Алкмены и на три дня превратил день в ночь. Про драку не слышал и не читал.

— А зачем твоему брату пришлось бить Амфитриона?

— Амфитрион вернулся с войны раньше, нежели рассчитывал мой отец, — усмехнулась богиня. — А Гермес стоял у ворот дома и он должен был проследить, чтобы Зевсу никто не мешал. Амфитрион, разумеется, захотел пройти в гинекей, к супруге, а брат его не пустил.

Бедный Амфитрион. Мало того, что ему наставили рога, так еще и избили. Хорошо, что Олди пытались реабилитировать древнего героя, но ведь не все читали.

— Хочешь, я попрошу своего отца, чтобы он и тебя сделал бессмертным? — поинтересовалась девушка. — Я не часто чего-то прошу, он не откажет.

Ух ты, а ведь заманчиво. Зевс меня делает бессмертным и я живу целые века и тысячелетия. Дункан Маклауд. Или не стоит?

— Пока не надо, — помотал я головой. — Я еще сам не знаю, хочу ли я стать бессмертным? Вдруг да пожалею об этом?

— Ты уже стал бессмертным, — сообщила богиня охоты. — Все аргонавты станут жить в памяти людей и ваша слава никогда не померкнет, а имена станут помнить все дети. Даже имя охотницы Аталанты.

Я помню, что у древних греков не было такого понятия, как загробная жизнь. Бесплотные тени, лишенные памяти, слоняющиеся по царству Аида — разве это жизнь? Поэтому-то и было важно оставить о себе память грядущим поколениям, потому что только так герои продолжали жить вечно. Чем-то напоминает советское прошлое, когда власть предержащие порешили отказаться от религии, с ее верой в загробную жизнь, заменив ее «жизнью в памяти народа». Может, если бы наши правители сумели совместить идеи коммунизма с христианской идеологией, то сегодня бы наша страна вела весь остальной мир в светлое будущее?

Но что сделано, то сделано. Да, а мне показалось или нет, что богиня произнесла имя Аталанты с оттенком зависти?

— А где сейчас настоящая Аталанта-охотница? Бегает за оленями или кабанов в камышах выслеживает?

— Возможно, испытывает своих женихов, — ответила богиня. — Но скорее всего, уже выбрала себе подходящего мужчину и поддалась ему. Аталанте давно хотелось выйти замуж и нарожать детей. Какой же женщине хочется день за днем бегать по лесам, с копьем в руке?

— Даже если это богиня охоты? — уколол я.

— Богини, пусть они девственницы, все равно остаются женщинами, — взъерошила мне волосы Артемида. — Или ты считаешь, что я все время мчусь по лесам на золотой колеснице, запряженной шестеркой ланей и стреляю из серебряного лука?

Вот уж чего-чего, а мчащуюся в колеснице богиню я представлял с трудом. Может, здесь леса не такие запущенные, как на моей исторической родине, но бурелома, кустов, пней и упавших деревьев хватает. Заскочат лани в овраг, сами выскочат, а каково колеснице и тем, кто в ней?

— Я даже не знал, что у тебя есть золотая колесница, — сказал я. — Ты мне всегда представлялась либо с копьем, либо с луком.

— Колесница и все остальное — подарки отца. Когда была маленькая, по глупости попросила сделать мне такой дар, вместе с девственностью, а повелитель не стал отказывать. Но оказалось, что стрелять из серебряного лука очень неудобно, он постоянно гнется. У меня еще тридцать городов есть, где меня почитают, — похвастала богиня охоты, а потом усмехнулась. — В городах, где мои храмы, бываю раз в десять лет да и то, из приличия. Некоторые уже и городами нельзя назвать — руины, где волки воют. И золотая колесница где-то уже проросла деревьями, а мои лани давным-давно сдохли от старости.

Богиня загрустила, прижалась ко мне и мы просто сидели и молчали, любуясь дельфинами. Потом Артемида звонко чмокнула меня куда-то пониже уха и снова заговорила:

— Лани были милыми, я хотела, чтобы они жили вечно, но всему живому рано или поздно приходится умирать. Богиня охоты… К чему мне охотиться каждый день? Куда я дену мясо убитых зверей? Я же не только богиня охоты, но и покровительница животных. Понимаю, что люди должны охотиться, чтобы есть. Это закон — ешь, или будь съеден. Но я терпеть не могу, если животных убивают для собственного удовольствия, а потом выбрасывают трупы. Помнится, один из царей убивал ланей лишь для того, чтобы украсить рогами свой дворец. Рога, сплошные рога. Как же меня бесят проявления человеческой глупости и жадности. Добро бы, если бы царь ел это мясо, отдавал туши своим слугам, рабам, крестьянам, но Актеон брал только рога…

— Актеон? — перебил я богиню, услышав знакомое имя.

— Ты с ним знаком? — нахмурила Артемида брови.