Я буду рядом

– Моя сестра любила. В детстве мы выращивали его в саду. Каждое утро я первым делом брала корзинку и отправлялась вместе с сестрой собирать просвирник. Это было забавно. Мы могли срезать все зеленые побеги, но они снова вырастали на том же самом месте. Мне нравилось стряхивать росу с листьев просвирника, а само растение меня мало интересовало. Обычно, когда мы возвращались домой, мои брюки насквозь промокали от росы.

И хотя она сказала, чтобы я не беспокоилась о приготовлении супа, сама же активно занялась готовкой.

– У меня еще есть креветки.

Миру достала пакет из холодильника, заглянула внутрь и развеселилась: «Здесь есть даже креветки!» Она промыла горсть сушеных креветок и добавила их в кастрюлю. Я вспомнила, как мама обычно отжимала листья просвирника, пока вода не приобретала зеленоватый оттенок, ополаскивала их и добавляла в суп. Сама я никогда не готовила такой суп, и мне было странно видеть, что Миру делает это с таким знанием. В отличие от мамы, которая делала из листьев периллы кимчи, двоюродная сестра приправляла листья периллы соевым соусом и готовила их на пару. Мен Сё, видно, сильно проголодался, потому что схватил лист периллы прямо руками и принялся есть его. Миру искоса взглянула на него и подала ему палочки. Он взял их и съел еще один лист. Они так естественно смотрелись вместе, что я на мгновение замерла, не в силах отвести взгляда.

Когда суп закипел, кошка на подоконнике сжала передние лапы, а задние вытянула и изогнула дугой спину, ее мягкий живот слегка коснулся подоконника. Затем она с легкостью соскочила на пол и направилась к Миру, обвила хвостом ее юбку и слегка стукнула лапой по юбке. Кошка не смотрела на Миру, только напускала на себя притворное безразличие и изображала: она здесь ни при чем.

– Вот так они и общаются, вернее, кошки дают понять, что они тебя любят!

– Как?

– Если ты с ней подружишься, она станет точно так же вести себя с тобой.

Кошка спокойно сидела у ног Миру и пристально смотрела на меня. Ее голубые глаза словно спрашивали: кто ты такая? Я разложила рис в три миски, впервые ужинала в этой комнате вместе с другими людьми. Я использовала всю посуду из шкафа, чтобы разложить закуски, рис и подать суп. Как только стол был накрыт, Миру взяла с моего письменного стола чистый лист бумаги и карандаш, написала дату и название каждого блюда на столе: «Суп из просвирника, рис, кимчи из листьев периллы».

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Записываю все по порядку, чтобы потом переписать в свой дневник.

– Что?

– Миру записывает все, что ест, – ответил за нее Мен Сё.

Записывает все, что ест? Не обращая внимания на мой изумленный взгляд, Миру продолжала записывать названия блюд.

– А зачем ты все это записываешь?

– Только так можно почувствовать, что все это настоящее.

– Что настоящее?

– Ощутить, что сегодня мы живем по-настоящему.

– Ты с детства записываешь все, что ешь?

– Конечно нет! – Миру усмехнулась.

– Тогда зачем? Какая у тебя цель? – Я не выдержала и рассмеялась. Я засыпала Миру многочисленными вопросами, как заправский интервьюер.

Мы взяли ложки и принялись поглощать наш первый совместный ужин.