Я буду долго гнать велосипед… (сборник)

Я забыл,
как лошадь запрягают.
И хочу ее позапрягать,
хоть они неопытных
лягают
и до смерти могут залягать!

Мне не страшно.
Мне уже досталось
от коней – и рыжих, и гнедых.
Знать не знали,
что такое – жалость.
Били в зубы прямо
и в поддых!..

Эх, запряг бы я сейчас кобылку,
и возил бы сено, сколько мог!
А потом
втыкал бы важно
вилку
поросенку жареному
в бок…

Ленинград,

1960

Видения в долине

Взбегу на холм
и упаду
в траву.
и древностью повеет вдруг из дола.
Засвищут стрелы, будто наяву.
Блеснет в глаза
кривым ножом монгола.
Сапфирный свет
на звездных берегах,
и вереницы птиц твоих,
Россия,
затмит на миг
в крови и жемчугах
тупой башмак скуластого Батыя!..
И вижу я коней без седоков
с их суматошным
криком бестолковым,
Мельканье тел, мечей и кулаков,
и бег татар
на поле Куликовом…

Россия, Русь —
куда я ни взгляну!
За все твои страдания и битвы —
люблю твою,
Россия,
старину,
твои огни, погосты и молитвы,
твои иконы,
бунты бедноты,
и твой степной,
бунтарский
свист разбоя,
люблю твои священные цветы,
люблю навек,
до вечного покоя…
Но кто там
снова
звезды заслонил?
Кто умертвил твои цветы и тропы?
Где толпами
протопают
они,
там топят жизнь
кровавые потопы…
Они несут на флагах
черный крест!
Они крестами небо закрестили,
и не леса мне видятся окрест,
а лес крестов
в окрестностях России…
Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
и успокоюсь: глухо на лугу,
траву жуют
стреноженные кони.
Заржут они,
и где-то у осин
подхватит эхо
медленное ржанье.
И надо мной —
бессмертных звезд Руси,
безмолвных звезд
сапфирное дрожанье…

Ленинград,

1960

Березы

Я люблю, когда шумят березы,
когда листья падают с берез.
Слушаю, и набегают слезы
на глаза, отвыкшие от слез…

Все очнется в памяти невольно,
отзовется в сердце и крови.
Станет как-то радостно и больно,
будто кто-то шепчет о любви.

Только чаще побеждает проза.
Словно дунет ветром хмурых дней.
Ведь шумит такая же береза
над могилой матери моей…

На войне отца убила пуля.
А у нас в деревне, у оград —
с ветром и с дождем гудел, как улей,
вот такой же поздний листопад…

Русь моя, люблю твои березы:
с ранних лет я с ними жил и рос!
Потому и набегают слезы
на глаза, отвыкшие от слез…

Ленинградская обл.,

пос. Приютино, 1957

«Мы будем cвободны, как птицы…»

– Мы будем
cвободны,
как птицы, —
ты шепчешь
и смотришь с тоской,
как тянутся птиц вереницы
над морем,
над бурей морской…

И стало мне жаль отчего-то,
что сам я люблю
и любим…
Ты птица иного полета…
Куда ж мы
с тобой
полетим?!

Ленинград,

март, 1962

Утро утраты