Я бросаю тебе вызов

— Ни я, ни Брэд не родились в богатой семье, — начала она, и я моргнула, у меня отвисла челюсть. — Брэд не жил с серебряной ложкой во рту, как можно подумать. На самом деле, когда он был подростком, он несколько месяцев жил на улице. Он был настолько беден. Все, что ты видишь сегодня, все, что у него есть — его империя, его наследие, он построил голыми руками. Он не унаследовал свое богатство.

Это было новостью. Какого черта? У меня чуть не лопнуло от этого нового открытия.

Мои глаза нашли Мэддокса, и я увидела гримасу на его лице, когда люди преследовали его. Он что-то сказал, и они засмеялись, не обращая внимания на его дискомфорт. 

— Я этого не знала. Мэддокс…

— Как и Мэддокс, — подтвердила она. — Он многого не знает.

Я была так… сбита с толку.

Саванна вела себя непохоже на себя, была болтливой и делилась информацией, о которой я никогда не думала, что она расскажет. Брэд впервые за сегодня признал меня.

Они вели себя так, словно им… не все равно.

Неужели они внезапно осознали, какими дерьмовыми родителями они были?

Саванна, должно быть, заметила выражение моего лица, потому что натянуто мне улыбнулась. 

— Я знаю, как это выглядит. Но, Лила, его отец любит его.

Ха, это была шутка века. Она могла бы почти одурачить меня, если бы я сама не видела, как Брэд обращался с Мэддоксом. Он не был ни заботливым, ни любящим отцом.

— Ну, у него дерьмовый способ показать это. — Я пронзила ее взглядом, который говорил, что я не попадусь на ее ерунду. — Вы тоже. Вы его мать. Вы должны были работать лучше.

— Я знаю, — торжественно кивнула она, — но уже слишком поздно, не так ли?

— Никогда не поздно.

— Для Мэддокса это так. Я просто хотела…

— Что? — спросила я, мое сердце сбилось с ритма, когда она замолчала.

— Я хотела бы вернуться и изменить прошлое. Но потом…

— Потом?

Она улыбнулась и похлопала меня по руке. 

— Тогда он, вероятно, не встретил бы тебя.

Это был странный способ выразить это и легкий выход для нее. Я уже собиралась сказать ей, что именно я думаю о таком дерьмовом оправдании, когда к нам присоединился другой голос.

— Саванна, — раздался напевный голос. — Вот ты где, дорогая.

В углу к нам присоединилась женщина, выглядевшая такой же чопорной и правильной, как мать Мэддокса. Еще одна элитная жена.

Она едва удостоила меня взглядом и полностью проигнорировала мое существование. Я внутренне закатила глаза, но начала привыкать. У меня не было фамилии богатой семьи, связанной с моим именем, так что я не имела значения в их мире.

Меня устраивает. Я все равно не хотела дружить с этими высокомерными трофейными женами.

Когда я попыталась незаметно ускользнуть, Саванна схватила меня за локоть и потянула назад. Черт возьми, почему она была так внимательна сегодня вечером?

— Лила, познакомься с Анной Кармайкл. Моя близкая подруга.

Кармайкл.

Анна улыбнулась фальшивой, пластиковой улыбкой, а я даже не заметила… не дышала…

Кармайкл.

— О, это ваши мальчики, — сказала Саванна. Она взмахнула ими, и весь мой мир внезапно стал размытым.

Мое сердце остановилось, а затем ударилось о грудную клетку.

Все происходило в замедленной съемке. На моих глазах была хлипкая преграда, и я наблюдала за всем сквозь затуманенные линзы.

К нам присоединились двое мужчин, стоя передо мной.

Саванна говорила, но ее голос стих, как будто я была под водой, и она кричала надо мной.

Моя плоть покрылась мурашками, и желание поцарапать и содрать кожу с костей было сильным, очень сильным.

— Это младший сын Анны, Рион. Он такого же возраста, как ты и Мэддокс. — Она указывала между ними двумя, но я не обращала внимания.

Дыши.

Дыши.

Дыши, Лила. Дыши.

— А это Кристиан Кармайкл, старший брат. Они друзья детства Мэддокса. Когда-то все трое были толстыми, как воры.

Глухой удар, глухой удар, глухой удар.

Моя грудь болела. Мои шрамы… горели, как будто кто-то облил бензином мою разорванную, вскрытую плоть.

Я ничего не видела. Все было так темно… так пусто…

Я вспомнила звук дробящегося стекла, смешанный с отчетливым треском ломающихся костей. Я вспомнила, как мама кричала, а папа… Я вспомнила…

Затем пришла боль.

Моим костям и хрупким органам казалось, будто их раздавили и раскрошили в крошечную удушающую коробку. Я не могла дышать. Это так больно. Мой торс болел и горел, боль почти невероятная. Мне в грудь больно вонзился нож… нет, не нож… не знаю что… но больно. Мне казалось, что в мою грудь вонзают нож или молоток.

Я моргнула… заставляя себя дышать. Я не могла. Мои легкие сжались с такой силой, что я боялась, что они сложатся сами в себя. Когда я закашлялась, агония пронзила мое тело, и мои потрескавшиеся губы разошлись в безмолвном крике.

Мама папа…

Я не могла говорить. Жужжание в ушах не прекращалось.

Во рту появился медный привкус крови; оно было горьким на вкус, и я чувствовала, как оно пропитывает мой язык и внутреннюю часть рта. Кровь…?

Нет…

Как…

Что…

Я помню…

Ссора… снег на улице… в машине… мама… папа… я…

Я помню крики…

Мне казалось, что мои кости срослись, а грудь разрывали. Я немного приподняла голову и посмотрела на свою грудь, чтобы увидеть… кровь. Повсюду. Столько крови.