Я бросаю тебе вызов

Мэддокс держал меня за руку. На самом деле, он едва меня отпускал. Пока мы осматривали музей, он тайком шептал мне на ухо грязные слова. Мы целовались, пока ели мороженое, наши губы дрожали и онемели.

Он был полностью на одной волне со мной, всегда тянулся ко мне, внимательно наблюдал за мной, прикасался ко мне.

Его романтическая сторона наконец стала проявляться, и я стала первой женщиной, увидевшей это.

Это было особенное, сказала я себе.

Но это также был короткий роман, напомнила я себе.

— Итак, куда теперь?

Мэддокс схватил меня за руку, притягивая к себе. Он обвил рукой мое плечо, прижимая меня к себе. Он опустил голову, чтобы прошептать мне на ухо:

— Твой последний сюрприз.

— Это действительно несправедливо. У тебя день рождения, и ты не позволишь мне что-то для тебя сделать, — пробормотала я, хотя сердце и кувыркалось в груди.

Мэддокс быстро поцеловал меня в уголки губ. 

— Ты уже сделала.

— Хм.

— Ты провела день со мной. Этого достаточно.

— Свидание, — нахально сказала я.

— Свидание, — подтвердил он с теплой улыбкой с ямочками. Это преобразило его лицо. Мэддокс выглядел счастливым, и он вдруг стал моложе, чем прежде, больше своего возраста. Весь такой непринужденный, беззаботный и молодой.

Он всегда был занят школой и футболом, всегда беспокоился, всегда был напряжен. Это было бремя, которое он нес, пытаясь осчастливить своего отца, хотя, если бы вы спросили его – он бы солгал и сказал, что ему наплевать, что отец думает о нем.

Он был хорошим лжецом, скрывая свою боль за маской, которую носил, показывая миру, что он Мэддокс Коултер: дерзкий, высокомерный, богатый — звездный защитник Беркшира, а теперь и Гарварда.

Для мира у него было все. Родители. Деньги. Стипендия. Его футбольная карьера. Девушки в его распоряжении.

Он был королем и носил свою корону, полную шипов, с непревзойденным высокомерием и грязной ухмылкой.

Но глубоко внутри Мэддокс всегда хотел только принятия и любви.

Поэтому он бесконечно работал над этим… и всегда заканчивал разочарованием.

Но прямо сейчас? Обычная напряженная линия на его лбу разгладилась, голубые глаза стали практически живыми, а улыбка стала… настоящей.

О, черт возьми. Там снова мое сердце.

Вернувшись в отель, мы стали ждать лифт. 

— Итак, что за сюрприз? — спросила я снова, теряя терпение. Он слишком долго тянул интригу.

— Он ждет нас на крыше. — Мэддокс подмигнул и сделал шаг назад, словно собираясь уйти.

Сбитая с толку, я схватила его за руку и притянула к себе. 

— Ты хочешь сказать, что собираешься подняться на крышу по лестнице?

Он смотрел на лифт, и я практически чувствовала, как он потеет при одной мысли о том, чтобы войти в тесное ограждение. 

— Мэддокс, ты не можешь подняться на пятнадцать лестничных пролетов. Это безумие! Нам не нужно идти на крышу. Давай вернемся в наш номер.

— Нет, — отрезал он, прежде чем покачать головой. — Извини. Просто… Я попросил их приготовить это специально для нас.

— Мэддокс…

Он стиснул зубы, его челюсть напряглась настолько, что я подумала, не сломается ли она под давлением. 

— Поднимись на лифте, Лила. И я буду там через несколько минут. С лестницей проблем нет.

— Но…

— Лила, нет.

— Ты серьезно?

Выражение его лица стало суровым. 

— Да. Не спорь со мной об этом, дракончик. Ты не выиграешь.

Лифт звякнул, и двери открылись. Мэддокс уже отступил от меня. 

— На крышу, Лила. Увидимся там.

Я вошла в лифт и смотрела, как он уходит, когда дверь снова закрылась. Я нажала кнопку последнего этажа, который выведет меня на крышу. Я даже не знала, что нас туда пускают.

В отеле было пятнадцать этажей, и мне потребовалось несколько минут, чтобы добраться туда, куда мне нужно было. Когда я поднялась наверх, у дверей стоял служащий отеля. Он любезно улыбнулся, прежде чем выпустить меня, открыв передо мной стеклянную дверь. Я вышла на крышу, которая, по сути, представляла собой широкопролетную террасу.

Ебена мать.

Я медленно сделала несколько шагов вперед, оценивая все вокруг. Терраса превратилась в романтическую композицию. Сцена была прямо из фильма или любовного романа. О да, меня определенно соблазняли. Лепестки роз и ароматические свечи на земле создают для меня дорогу. Стол накрыт на двоих, но вид меня поразил.

Боже мой!

Должно быть, я простояла там в полном шоке целую минуту.

— Сюрприз, — выдохнул он мне в ухо.

Я даже не вздрогнула и не ахнула. Я почувствовала его прежде, чем он заговорил. Руки Мэддокса обвились вокруг моих бедер, когда я прислонилась к металлическим перилам крыши. Его дыхание стало тяжелее, его грудь вздымалась у меня за спиной, и я чувствовала, как стучит его сердце. Он поднялся на пятнадцать лестничных пролетов ради этого … ради нас.

Он прижался своими теплыми губами к моему обнаженному плечу, мягкий поцелуй. 

— Закат, Эйфелева башня и ужин.

Мое дыхание сбилось. 

— Что ты делаешь? — прошептала я, все еще в шоке.

— Ухаживаю за тобой, — легко ответил он. — Я обещал тебе романтику.

Так он и сделал.

И Мэддокс все исполнил.

Цветы… романтика… закат… Париж…

Что еще я могла попросить?