Я - богиня по вызову

— Так, свет мой зеркальце! — возмутилась я, вешая трусы на веревочку и заматываясь в какую-то простыню. — Как допустили такое безобразие?

— У меня для тебя две новости. Кошмарная и ужасная. На какой хочешь кончиться? Начну с кошмарной. Договор составлен в единственном экземпляре и скреплен кровью. А теперь ужасная. Он потерян, и никто не может его найти, — красивым голосом заметило зеркало, но тут же возмутилось. — Так, а это что такое? Что это за занавеска в цветочек? Фу! Фу!

Зеркало дуло на трусы, а они колыхались от порыва дыхания.

— Молодец, — похвалила я, глядя на то, как несчастное зеркало дует на мое белье. — Дуй активней. Трусы высохнут, я накидку придвину!

— Ты что себе позволяешь? — задохнулось от возмущения зеркало, пока я искала другие двери в комнате, кроме унылой ванной. Мой взгляд скользнул по удобствам, а что — то мне подсказывало, что трезвой я туда больше не зайду. Усталость валила меня с ног, пока я искала диван или кровать.

— А что ты… фу!.. ищешь? — ядовито поинтересовалось зеркало.

— Место для ночлега, — устало буркнула я, понимая, что впечатлений за один день хватит даже на такую попу, как моя. — Разобью палатку и лицо того, кто завтра разбудит меня раньше полудня! Так, а где диван? Кровать? Лежанка?

— А предыдущая смерть не спала. Точнее спала, прислонившись к дверному косяку, — заметило зеркало, возмущенное тем, что у него появилась кокетливая шторочка в цветочек и бантик.

— Итак, тебе нужно завтра забрать пять душ! И лучше начинать прямо сейчас!

— Ага, бегу! Сейчас трусы сниму и помчусь! — обиделась я, глядя на свою веревочку и понимая, что с таким графиком «сходить в туалет» равносильно отпуску.

— Ты знаешь, с кем ты разговариваешь? — мрачно поинтересовалось зеркало, дуя на трусы.

— Я — бездна.

— Меня это должно впечатлить? — поинтересовалась я, нервно кутаясь в простыню. — Как глубоко меня это должно впечатлить?

— До глубины души, которую я сожру в первую очередь, — вкрадчиво ответило зеркало. — Меня нужно постоянно кормить.

— Какая прелесть! — вздохнула я, всплеснув руками. — У меня есть мужик — добытчик!

— Когда-то давным-давно я охотился самостоятельно. Людям это не нравилось. И тогда меня сумели заточить в зеркало и назначить ту, которая будет охотиться для меня. Люди назвали ее Богиней Смерти. Каждый месяц она должна приносить мне души людей. Как только душ не будет, я вырвусь, у этого мира будут большие неприятности, — зеркало понизило голос до зловещего шепота. — Но начну я с тебя, моя дорогая Богиня Смерти. Последнее время я сильно не доедаю…

— Отлично! Я уже чувствую себя львицей в прайде. Р-р-р! Мяу! — я сделала жест рукой, словно собираюсь потрогать его лапой. Грустным взглядом я посмотрела на своего кукушонка, понимая, что только что двинулась кукушкой.

Зеркало хищно улыбнулось, пытаясь произвести на меня впечатление. Я посмотрела на него грустненько, понимая, что сдохнет зверюшка у меня. Жаль ее.

— И что? — пожала плечами я. — Это не самое худшее, что я видела в зеркале, поверь мне. Так что не впечатлил. Дуй на трусы, а я дую спать.

Соорудив лежанку из стульев, я расположилась на них в позе вождя мирового пролетариата и спящей красавицы. Усталость просто валила с ног, поэтому я твердо решила, что если проснусь раньше времени от поцелуя принца, то он уснет раньше времени от удара по голове.

В темноте ко мне тихо кралась совесть, требуя объяснений. Сереньким волчком совесть взгрызлась в мой бочок.

— И повыше отгрызи, пожалуйста, — проворчала я, подкладывая руку себе под голову. — Не стесняйся! Может, это был последний шанс в моей жизни устроить личную жизнь!

Совесть беспощадно жевала меня, а я твердо решила утром поискать другую сердобольную кормилицу для голодного зеркала. У меня были хомячки, канарейка, два кота, один пес, но бездны еще не было!

Я дремала, чувствуя как при каждом моем движении, подо мной трагически скрипят старые стулья.

— Фух! — слышалось сквозь дрему. — Фух! Мы еще не договорили! Фух!

Вслед за совестью прокрался стыд, помогая совести отгрызть кусок нервных клеток. Я — приличная девушка! Совесть поддакнула, а я засопела и заворочалась. Я никогда не целовалась на первом свидании! И даже на втором, потому что второго зачастую не было! «Понимаешь, ты мне действительно понравилась!», — вздыхал ухажер, которого я провожала домой в криминальном районе. «Но тут такое дело… Мне неловко будет показывать тебя друзьям. У них девчонки — модели. Понимаешь?», — рассказывал мне кавалер, опуская глаза, пока я прикидывала, что не хулиганов ему нужно бояться в темной подворотне, а меня после таких слов. Перед глазами появилось лицо бабушки: «И что с того? Мы все такие! У нас кость и душа широкая! Это у тебя семейное». Сновидения обрывались, а я отгоняла их со страшной силой, слыша, как подо мной жалобно скрипят стулья.

Утро наступило и, видимо, мне на спину, поскольку она затекла. Я попыталась встать, но утро прошло по мне, не оставив мне ни единого шанса.