Я, арестант (и другие штуки со Скаро) (ЛП)

Оттуда высовываются глаза на стебельках, словно у серебряной улитки. Они подергиваются; в центре каждого мигает маленькая черная точка. За глазами показывается голова — размером и формой примерно со среднюю дыню.

«Динь-динь», — продолжает звенеть оно.

Женщина застывает на месте. Маленькое морщинистое личико, и на нём — открытый рот. А я понимаю, что забыла дышать.

А теперь и продавец. Таращится с открытым ртом, словно раздумывая, пьян он или нет.

Но все мы думаем об одном.

Что это, к хренам, такое?

Существо неожиданно выскакивает из ящика, происходит грушевый взрыв; какие-то люди начинают кричать. За звяканьем оно приземляется на все четыре лапы, а потом изучает нас глазами-антеннами. Оно все покрыто крохотными серебряными чешуйками. Телом оно напоминает приземистого динозавра или крокодила. На его спине раздувается большой плавник — каждый отросток как нож. Существо примерно с терьера. И вроде бы, насколько я понимаю, оно целиком из металла.

Потом оно убегает, лихорадочно передвигая ногами; люди ахают и кричат, когда оно пробегает мимо, колокольно позвякивая на ходу. Раскалывает толпу пополам. Кто-то фотографирует существо на телефон. Но мне всегда хватает воспоминаний, они — мой хлеб. И этот случай — несомненно самая странная фигня, которую я в жизни видела. Существо бежит, возможно, напуганное, мчится вдоль бульвара, пока не исчезает под скопищем подвальных лестниц. Исчезло.

Толпа приходит в себя. Кто-то нервно хохочет. Другие толпятся вокруг места, где оно спряталось. Девушка с каштановыми волосами и сережками-кольцами льнет к своему парню и ноет, что боится рептилий. Да коровы полетят на юг, если это была рептилия! Раздаются вопросы. Что это было? Откуда оно?

Наверное, стоит рассказать Мелани. Мы собирались встретиться. Ага. Будет неплохо.

Рассказать ей об этом. Она обычно умеет разбираться в подобных вещах.

====== Глава 6. Гибкие правила ======

По кампусу катится гул. Низкое, мурлыкающее жужжание. Едва ощутимое. Как звон комара. Как тиканье часов. Как летнее марево над асфальтом. Огонь заходящего солнца заливает квадратные плиты тротуаров, кирпичи и колоннады. Вызывает головную боль. А порой — кровь из носа.

В радиусе километра эффекты совсем другие. Гаснет электричество в шикарных апартаментах, украшающих Морнинг Сайд Хайтс. Отключаются мобильные. Народные массы студентов в отчаянии воют и изрыгают проклятья, когда мудреные гаджеты в их руках отказываются подавать признаки жизни. Кое-кто начинает страдать от ломки.

Становится опасно: двери лифтов не закрываются. Отказывают противопожарные системы, окатывая прохожих внезапным душем — полы скользят, размокают черновики рефератов.

Техническую службу теперь вызывают почти каждый день, и это странно. Даже пугает.

И никто даже не думает задать вопрос научному отделу.

Полсотни метров под землей; бетонный лабиринт тянется и течет под университетом. Разветвляется, как клинически прямоугольная, но грязная грибница. Это лаборатории. И их используют по назначению; многолетняя грязь тому доказательство. Студенты сюда не ходят. Только избранные профессора знают об их существовании. Правительство? О, разумеется, оно в курсе. То, что здесь происходит, когда любопытные власти и поборники нравственности отводят взгляд, по меньшей мере спорно.

Источник звука располагается в самом сердце комплекса. Раскаленный добела. Бьющийся, словно сердце. Вокруг него жужжат мониторы, щелкают, включаясь и выключаясь, аппараты и приборы. По полу змеятся провода, направляясь точно к штуке посредине. Здесь мало кто носит белый халат. Многие одеты как обычно: в костюмах и повседневных куртках, в очках, сдвинутых на лоб, в их дыхании все еще сохраняется едкий кофейный смрад. Гораздо больше людей в военной форме — черные куртки, бронежилеты, береты на макушках и автоматы через плечо.

Некоторые стоят прямо напротив Разлома. Прекрасного, сияющего белым диска в самом центре, и эти люди носят гораздо больше, чем просто белый халат. Резина под одеждой, под бесформенными белыми защитными костюмами, и поверх всего этого — маски респираторов, торчащие по обеим сторонам лица. Но никто не может отвести взгляда от сияющего, сногсшибательного явления.

Никто, включая и тяжелый черный механизм, украшенный полусферами, усеивающими его юбкообразный низ; свет отражается от поверхности брони.

Это существо достаточно влиятельно, чтобы покидать лаборатории когда ему вздумается. Кто осмелится остановить его? Отдай кошелек, пусть проходит. Спасай свою жизнь. Люди называли его просто далеком. Для очень немногих избранных и себя самого имя его было Сек.

Купол-голова Сека поворачивается, лампы по его сторонам мигают, определяя речь. Человек в респираторе наклоняется вперед, щелкает выключателем. Диск тоже щелкает, жужжит. Потом гудение постепенно стихает. Мурлыкают аппараты, ученые делают шаг назад, глядя, как великолепное, головокружительное явление тает, как дым. Исчезает. Выключается. Пропадает.