Я-1

А на следующий день случился самый знаменательный вторник моей жизни. На уроке русского языка к нам в класс вошла обаятельная брюнетка лет двадцати пяти или чуть старше (не знаю) и сказала: «Айда, ребята, (недословно) ко мне в Краснопресненский дом пионеров, в литературную студию „Снегирь“! Мы будем там читать ваши рассказы и стихи, играть в литературные игры, и всё будет хорошо! Есть в вашем классе ребята, которые пишут стихи или прозу?» Я смущённо потупился (всю жизнь чем лучше других я умею что-либо делать, тем больше меня это смущает), но наша «классная» Светлана Ивановна сказала, что, де, да, мол, есть у нас такие, вот, например, Максим Скворцов.

И я туда пошёл. Руководительницу литературной студии «Снегирь», обаятельную брюнетку, звали Ирина Викторовна. Впоследствие, когда я уже изрядно подрос, выяснилось, что эта самая Ирина Викторовна — никто иная, как поэтесса Ирина Машинская.

Но в тот день выяснилось совсем другое. Прямо скажем, уже к вечеру стало понятно, что я беременна ((3-a) Я — Бог! Я хочу созидать миры!!!)…

Впрочем, это я так пошутил, а то что-то немного поднадоела мне моя же собственная спокойно-повествовательная интонация. Вот я и сморозил первый пришедший на ум пиздец, дабы вас как-то взбодрить.

Однако, вернёмся к нашим баранам. Стоило мне войти в комнату, где обосновался сей фатальный «Снегирь», как мне сразу понравилась одна девочка.

Звали её Мила. У неё были две косички, а на ногах у неё были обычные, (некапроновые и непрозрачные) колготки, и ещё она была меня на класс старше. И глаза мне её понравились. Я бы даже сказал, что про себя я назвал их удивительными.

Потом, спустя лет восемь-девять, мне ради сохранения собственного душевного здоровья, пришлось решить, что они никакие не удивительные, а просто сумасшедшие, но тогда я не думал так.

Справедливости ради, скажу, что я не сразу в неё влюбился. Нет. Я понял, что это и есть пресловутая Первая Любовь через две с половиной недели. Но когда Ирина Викторовна на первом занятии попросила меня что-нибудь принести из своих сочинений к следующему разу в качестве, как она выразилась, вступительного взноса, и я сел переделывать какую-то свою научно-фантастическую повесть, дабы уместить её в формат двадцатиминутного рассказа, то в процессе работы я уже думал, какое впечатление это может произвести на Милу.

А что касается дяде-Серёжиной сентенции по поводу разменивания таланта, то бог его знает. Иногда мне кажется, что если бы я продолжил тогда рисовать комиксы, всё могло в моей жизни сложиться иначе и, возможно, гораздо лучше с точки зрения обывателей. А иногда мне кажется наоборот. Вот.

22

На исходе седьмой недели довольно невнятных моральных страданий, связанных с освобождением от героиновой зависимости, я снова пришёл к моей несчастной матери и сказал: «Мама я не могу больше! Помоги мне лечь в больницу! У меня больше нет сил!» ((3-c) Я — бог не потому, что я всё могу, а потому что такой же хороший гусь в человеческом плане) И мама мне помогла.

На следующее же утро мы поехали в долбаный НИИ Психиатрии при больнице им. Ганушкина и уже через каких-то 3–4 часа, в течение которых длилась бюрократическая процедура оформления всяко разных документов и идиотских предварительных бесед, меня наконец отвезли на шестой этаж в «депрессивное» отделение. Там у меня первым делом отобрали бритву, ибо я всегда бреюсь станком с совершенно недвусмысленным обоюдострым лезвием, и отвели в одну из палат.

В шестиместных апартаментах, разумеется, было весело. Так, например, когда я вошёл и, вяло поздоровавшись, сообщил новым товарищам своё имя, на что получил совершенно адекватное ответное приветствие, никто, против моих ожиданий, не добавил «пойдём поссым!» Тут я имею в виду две общеизвестных поговорки: «Максим, пойдём поссым!» и аналогичную «Володь, пойдём яйца колоть!» Надо полагать, долг мыслящего филолога придумать надлежащую херь ко всем мужским именам. Например, я только что спонтанно придумал приговорку к имени Кирилл — «Кирилл, пойдём ебать горилл!» И так далее в том же духе. Короче, подумайте об этом. Варианты присылайте по адресу: [email protected]. А то и не присылайте.

Для того, чтобы поддержать разговор, я чисто номинально спросил, где здесь принято курить, хотя догадывался, что скорее всего в сортире, и, получив немедленное подтверждение своей смелой гипотенузы, отправился по указанному адресу.