И живут не так, как прежде...

– Да ну, я уж давно это бросил. Открыл свое дело в Нью-Хэйвн. Бар «Мужской разговор». Не слыхала?

– Нет, к сожалению.

– Спортсмены его любили… А ты чем промышляла?

– Исследованиями для ББДО.

– Это еще что?

– Так, рекламное агентство… – отмахнулась она. – Потом расскажу, если захочешь. Научишься водить, перевезем сначала рояль, потом еще кое-что… но это терпит. И – на юг.

– Но, Линда, я не знаю…

Она взяла его за руку.

– Джим, будь же спортсменом. Остановишься у меня. Я отлично готовлю, и у меня есть миленькая комната для гостей…

– Для кого? Ты же была последним человеком на Земле…

– Что за глупый вопрос? Где ты видел приличный дом без комнаты для гостей? Тебе там понравится. На газонах у меня огород и садик, ты будешь купаться, найдем тебе новенький «ягуар»… Есть у меня один на примете – как только что с фабрики.

– Мне бы лучше «кадиллак».

– Да что хочешь, то и будет! Ну, так что? По рукам?

– Ладно, Линда, – неохотно пробормотал он. – Будь по-твоему.

Домик был и вправду прелестный: многоярусная крыша, крытая позеленевшей медью, крупная кладка стен и окна в глубоких нишах. Мягкие лучи июньского солнца сверкали на голубом зеркале овального пруда; по воде, громко крякая, шлепали лапами одичавшие утки. Лужайки, поднимающиеся по склонам впадины вокруг пруда, были аккуратно разделены на террасы и обработаны.

Окнами фасада дом смотрел на запад, и Центральный Парк тянулся от него вдаль, как огромная запущенная усадьба.

Майо задумчиво поглядел на пруд.

– Здесь должны были быть модели кораблей…

– Когда я въехала, в доме их было полно, – сказала Линда.

– В детстве я всегда хотел получить модель корабля. Однажды даже… – Майо оборвал себя. Откуда-то издалека донеслись пронзительные звуки: беспорядочные сильные удары, как будто камни перекатывались под водой. Все прекратилось так же неожиданно, как и началось.

– Это что? – спросил Майо.

Линда пожала плечами.

– Точно не знаю. Похоже, город разваливается. Ты же видел, там и сям разрушенные здания. Придется привыкать, – она вновь загорелась. – Заходи! Хочу все тут показать.

Она вся сияла от гордости и так и сыпала словами, поясняя детали планировки, в которых Майо ничего не понимал. Но даже на него произвели впечатление викторианская гостиная, спальня в стиле ампир, настоящая сельская кухня с печкой на керосине. Комната для гостей в колониальном стиле с кроватью под балдахином, задрапированной коврами и увешанной светильниками, привела его в замешательство.

– Все это такое… какое-то очень уж девичье, а?

– Еще бы. Я же девушка.

– Да-да, конечно. Я и говорю, – Майо беспокойно оглянулся. – Ну, у парней все вещи не такие хрупкие. Ты уж не обижайся.

– Не бойся, кровать выдержит. Теперь запомни, Джим: ноги на покрывало не клади, на ночь его убирают. Если обувь грязная, снимай ее у входа. Эти ковры я взяла в музее и хочу, чтобы они были в порядке. У тебя есть смена белья?

– Только то, что на мне.

– Завтра достанем тебе новую одежду. Та, что на тебе, так грязна, что ее и стирать не стоит.

– Слушай, – сказал он отчаянно. – Я, наверное, устроюсь в парке.

– Прямо на земле? Почему?

– Э-э, я как-то больше уж привык так, а не в домах… Но ты, Линда, не беспокойся. Если буду нужен – я рядом.

– Нужен? Для чего?

– Ты только свистни.

– Чушь, – твердо сказала Линда. – Ты мой гость и останешься здесь. Выметаемся отсюда: я собираюсь заняться обедом. Вот черт! Забыла раковый суп.

Она подала обед, приготовленный из консервов, но с большой выдумкой. Стол был сервирован изысканным фарфором Фарницетти и датским столовым серебром. Еда была девичья, и Майо, пообедав, остался голоден, хотя и промолчал из вежливости. Он слишком устал, чтобы, придумав убедительную причину, отлучиться и заправиться чем-нибудь более основательным. Он доплелся до кровати, вспомнил, что туфли надо переодеть, зато начисто забыл про покрывало.

Утром его разбудило громкое кряканье и хлопанье крыльев. Вскочив с кровати, он подбежал к окну и обнаружил, что всех уток разогнало нечто, издали похожее на красный мячик. Не без труда прогнав остатки сна, он понял, что это купальная шапочка Линды. Потягиваясь и зевая, Майо поплелся к пруду. Линда издала жизнерадостный визг, поплыла к берегу и выбралась из воды. Кроме купальной шапочки на ней не было ничего. Капли и брызги так и летели от нее, так что Майо даже попятился.

– Доброе утро! Выспался?

– Доброе. Еще не понял. Всю ночь в спину упирались какие-то рейки. Ух, вода, видать, холодная. Ты вся в пупырышках.

– Вода изум-мительная! – она стянула шапочку и тряхнула волосами. – Где полотенце? А, вот оно. Ныряй, Джим! Получишь огромное удовольствие.

– Не люблю, когда холодно.

– Не будь размазней!

Удар грома расколол утреннюю тишину. Майо в изумлении глянул в чистое небо.

– Что за черт? – сказал он.

– Тихо, – скомандовала Линда.

– Похоже на сверхзвуковой самолет.

– Вот оно! – крикнула Линда, указывая на запад. – Видишь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.