И вспыхнет пламя

– Впрочем, у нас не так уж много жителей. Даже непонятно, к чему в Двенадцатом в последнее время столько миротворцев, – вздыхаю я. – И все же мой дистрикт по-своему интересен.

По дороге в секцию, где учат строить убежища, Вайресс неожиданно замирает, уставившись на столы, у которых прогуливаются распорядители Голодных игр, едят и пьют, иногда посматривая и в нашу сторону.

– Гляди-ка. – Она легонько кивает в их направлении.

Подняв глаза, я вижу Плутарха Хевенсби в роскошной пурпурной мантии с меховым воротником, отличающей главного распорядителя. Он гложет ножку индейки.

Непонятно, что могло ее так заинтересовать. На всякий случай я отзываюсь:

– Да, в этом году он недурно продвинулся.

– Нет-нет, посмотри на угол стола. Почти не.

– Почти не заметишь, – заканчивает Бити, прищурившись из-под очков.

Я недоуменно моргаю. А потом... тоже вижу. Квадратный, со сторонами не более шести дюймов, клочок пустого пространства странно подрагивает. В воздухе словно пробегают незримые волны, слегка искажая контуры кубка с вином и деревянного края столешницы.

– Силовое поле. Занятно. Зачем распорядителям отгораживаться от нас? – задумывается Бити.

– Это, наверное, из-за меня, – признаюсь я. – В том году на индивидуальном показе я пустила в них стрелу.

Собеседники изумленно хлопают глазами.

– Ну да, меня здорово разозлили. Значит, у каждого силового поля есть что-нибудь в этом роде?

– Трещинка, – загадочно произносит Вайресс.

– Да, слабое место, – поясняет Бити. – В идеале поле должно быть совершенно невидимым.

Мне хочется продолжать расспросы, но нас зовут на обед. Пит все еще зависает в компании пятерых победителей, и я решаю поесть вместе с Третьим дистриктом. Вот бы уговорить Сидер присоединиться к нам...

Однако новые приятели Пита придумали кое-что поинтереснее. Они стаскивают небольшие столики вместе и собирают один крупный стол, чтобы все могли есть сообща. Теперь я вконец теряюсь. Даже в школьные времена терпеть не могла питаться за общим столом. Честно: я бы так и обедала в одиночестве, если бы Мадж не обзавелась привычкой подсаживаться ко мне. Возможно, я бы еще стерпела общество Гейла, но он учился в старшем классе, и наши трапезы ни разу не совпадали.

Беру поднос и пробираюсь к тележкам, заставленным разной едой. Пит ловит меня у кастрюли с тушеным мясом.

– Ну, как прошло?

– Отлично. Прекрасно. Мне нравятся победители из Третьего дистрикта. Вайресс и Бити.

– Серьезно? – переспрашивает он. – Честно говоря, все над ними подшучивают.

– Почему меня это не удивляет? – парирую я.

Помню, Пита и в школе всегда окружала толпа приятелей. Непонятно, как он вообще обратил на меня внимание. Разве что из-за странностей.

– Джоанна зовет их: Тронутая и Долбанутый.

– Ну, разумеется. А мне-то хватило глупости посчитать их полезными. Но если сама Джоанна так сказала, натирая голые груди для драки, тогда конечно...

– Вообще-то, прозвища прицепились к ним несколько лет назад, – отвечает Пит. – И я не хотел никого обидеть. Просто делюсь информацией.

– Так вот, Вайресс и Бити очень умные. Они изобретатели. Они с ходу заметили силовое поле вокруг распорядителей. И если нам не судьба обойтись без союзников, лучше уж предпочесть эту парочку. – Я с такой силой швыряю половник в кастрюлю, что на нас обоих летят брызги соуса.

– Почему ты злишься? – интересуется Пит, утираясь подолом рубашки. – Из-за той шутки у лифта? Извини. Я думал, мы вместе посмеемся.

– Забудем, – трясу головой я. – Много разных причин.

– Дарий, – кивает он.

– Дарий. Игры. Это дурацкое приказание Хеймитча с кем-то дружить...

– Если что, можем снова остаться вдвоем.

– Знаю. Но Хеймитч, наверное, прав, – возражаю я. – Он всегда прав – если это касается Игр. Только не говори ему, что я так сказала.

– В любом случае последнее слово насчет союзников останется за тобой. Но мне сейчас ближе всего Рубака и Сидер, – заявляет Пит.

– Сидер – да, Рубака – ни за что. Вряд ли я передумаю.

– А ты пойди пообедай с ним. Обещаю, я больше не дам ему лезть с поцелуями.

За обедом Рубака и в самом деле был не так ужасен. По крайней мере, он трезв, а если даже и грубовато подшучивает оглушительным голосом, то в основном над самим собой. Ясно, чем он привлек нашего ментора с его темным образом мыслей, однако я все-таки не уверена, что готова взять этого человека в союзники.