И всё же мы люди (ЛП)

Она как будто бы ждала его прямо за дверью. Дверь немедленно открылась, и его встретила пожилая женщина. Он давно перерос её, но её глаза всё так же нечитаемо блестели, и любовь вперемешку со страхом, наполнявшие его внутренности, остались неизменными с детства.

— Тайлер, — сказала она твёрдым голосом, а Тайлер вспомнил, почему бросил учёбу, нервничал и очень-очень любил радио.

— Да, мам?

— Войди.

Обстановка внутри была без единого пятнышка, минималистичная и симметричная. На обеденном столе стояла ваза с розами, каждая из которых была идеальна и сладко пахла, и от их аромата жгло в носу. Она посадила его за стол меньше чем в полуметре от жгучих роз.

— Могу я подвинуться…

— Нет.

Тайлер сглотнул. Мать села прямо напротив него.

— Хорошо. Давай начнем с самого простого. Где Джош? — спросила она.

— Его чинят.

Он не врал. Его голос был ровным и тихим, безобидным, как бледные обои в этом доме.

— Где?

— У друга.

И это тоже была не ложь.

Она поморщилась.

— У Брендона?

— Нет.

— Тогда у кого?

— Эм.

Это была не ложь… это даже не было ответом. Нелучшее решение. Мать наклонилась к нему, остановившись в нескольких сантиметрах от его лица. Он удержался от того, чтобы отодвинуться. Его глаза горели от грозивших политься слёз. Он хотел бы избавиться от них.

— Я была так напугана, Тайлер, что ты умер или того хуже. Ты должен сказать мне правду. Прекрати плакать!

Тайлер закашлялся, вытирая слёзы. Слёзы впитались в рукав его рубашки. Именно в этот момент мать заметила бинт. Она сорвала его, открывая вид на крошечную красную ранку, окруженную предательским зеленоватым пятном от фармацевтического наркотика.

— Наркотики? — спросила она настойчиво. — Что произошло?

— Меня ограбили, мама! Я шёл домой, когда это случилось.

— И они вкололи тебе это?

— Да, — ответил Тайлер, крепко жмурясь. Его руки потянулись к волосам, но это бы ещё больше разозлило её. Он сжал кулаки так, пока его короткие ногти не впились в кожу ладоней и кожа не начала гореть. — Они забрали Джоша. Они… они собирались разобрать его по ч-частям. Они взяли и меня, чтобы… чтобы я всё забыл. Но кое-кто меня спас, мама, и они прямо сейчас чинят Джоша.

Он сидел ровно, как прутик, в ожидании, что она потребует больше информации. Он паниковал, и его дыхание наполняло холодную комнату. Но она выглядела удовлетворенной. Она раздраженно фыркнула:

— Именно поэтому я не люблю, когда ты выходишь на улицу вечером, Тайлер. Это небезопасно, и я надеюсь, что ты понял этот урок, ведь так? Скажи «да».

— Да.

— Почему ты вообще был на улице?

— Э-э, мой друг хотел, чтобы я провёл вечер с ним.

— Ты пил?

Тайлер сглотнул.

— Да.

Он сжался, ожидая криков или пощёчины. Она никогда не говорила, что ему нельзя пить, но он знал, что она не любила, когда пил отец.

Вместо этого, она спрятала лицо в ладонях, убитая горем. Это было даже хуже.

Она сидела так несколько минут. Взволнованный, Тайлер потянулся и успокаивающе положил руку на её плечо. Она сбросила её. Он отдернул руку, пряча её под бедрами, как будто так было безопаснее.

В конце концов она выпрямилась и, достав телефон из кармана, начала набирать какой-то номер, который Тайлеру с его места было не видно.

— Что ты делаешь? — спросил он. Он сдерживался, чтобы не заглянуть в экран.

— Вызываю полицию.

— Стой… зачем?

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Чтобы сообщить о преступлении, для чего ещё? Что, что не так?

— Человек, человек, который мне помог, тоже был с ними. Она же тоже попадет в тюрьму…

Она ударила его. С годами её руки слабели, и она больше не носила кольца после смерти отца, но удар пронзил его острой болью, и он заскулил, как пёс. Он выбрался из кресла, даже не пытаясь её успокоить. Это не сработало. Она уставилась на него, пока он следил за каждым сокращением мышц, за каждым движением, схватившись за спинку кресла с такой силой, что мог бы сломать себе пальцы.

— Она?!

Тайлер кивнул.

— Да.

— Ты знаешь, что говорил доктор. Никаких свиданий, пока тебе не станет лучше. И в особенности с членами банд.

Тайлер разрывался от мыслей: ему никогда не станет лучше, Дженна не такая, как остальные, и она его не привлекает. Но он придержал их при себе. Она бы продолжила кричать, если бы он сказал хоть что-то из этого. Особенно, если бы он упомянул последнее.

— Это было не свидание, мам, — сказал он, вытирая глаза. — Ты же знаешь, я не вру.

— Кто знает, что на самом деле происходит с тобой, — произнесла она. — Тебе лучше вернуться и жить со мной. Не думаю, что ты справляешься самостоятельно.

— Но у меня есть Джош.

— Который не способен справиться с опасностью, в которую ты попадаешь.

— Знаю.

Она, казалось, смягчилась. Он соглашался с ней — это всегда работало.

— Прости меня, Тайлер. Сядь. Я не хотела тебя обидеть. Я злилась, а ты потерялся в собственных мыслях, и это был единственный способ заставить тебя собраться.

Джош никогда (ещё) не бил его.

— Знаю. Прости меня за это.

— Ты ничего с этим не поделаешь. Это моя вина, что я не вырастила тебя, как следует. Ты был первым ребенком. Мы не знали, что делать.

— Знаю. Всё нормально.

— Ты меня простишь, Тайлер?

— Конечно.