И все-таки это судьба

Дождалась. Послезавтра в восемь он приедет. Послезавтра гадкий утенок превратится в лебедя. Послезавтра Белоснежка проснется. Послезавтра у грустной сказки случится счастливый финал. Господи, какие глупости связывать будущее с прической и макияжем! Разве этому ее учили? Разве, накрасившись, она станет лучше играть или в разы поумнеет? Конечно нет. Ни чуточки не поумнеет и из школы своей не попадет на сцены концертных залов, но все-таки, оказывается, скучная, пресная жизнь станет слаще. Уже неплохо. Только бы дожить до послезавтра, перед которым притаилось еще такое длинное и ничего не обещающее завтра.

Пятницу Дина провела как сомнамбула. Все делала механически и постоянно смотрела на часы, будто могла силой взгляда заставить стрелки бежать быстрее. Ночь, конечно, провалялась без сна. Ругала себя на чем свет стоит. Надо спать. Спать. И, как обычно в такие моменты, сон даже не думал приходить. Не помогали ни овцы, ни столицы, ни даже кантаты Баха. На столицах она, конечно, включала компьютер, чтобы проверить Кению и Замбию. Постоянно путала Найроби и Лусаку: какой город где? На Бахе и вовсе сдалась. Надела наушники, поставила музыку. Начинаешь считать кантаты, а потом не можешь устоять, чтобы не послушать любимые моменты. К началу седьмого часа утра провалилась в сладкую негу – такую странную в сочетании с мощной музыкой Баха. Естественно, будильник не услышала. Иоганн Себастьян звучит ярче любой электронной записи. Проснулась от какого-то внутреннего толчка без десяти восемь. Едва успела вскочить и метнуться в ванную – звонок. Пришлось так и открыть немытой, нечесаной, неприбранной, в затрапезном халате с этими ужасными заячьими ушами.

– Вы Дина? – Мужчина на пороге ее квартиры смотрелся нелепо, но очень стильно. Сложно было поверить, что этот молодой человек с обложки модного журнала зашел сюда по приглашению, а не по ошибке. Узкие брюки в бежево-коричневую клетку, что идут только очень стройным людям, сидели на нем идеально. Бежевый свитер был, конечно, в тон брюкам. Сверху комплект прикрывало накинутое на совсем не субтильные, вопреки представлениям, плечи коричневое пальто и небрежно наброшенный на шею клетчатый шарф. На голове бежевое кепи из вельвета. На ногах коричневые кеды с какими-то цветными, явно дизайнерскими вставками. В руках специальный кейс, где спрятан секрет Дининого светлого будущего. На лице приветливая улыбка и ни тени пренебрежения к розовому полноватому зайцу, замершему в испуге напротив.

Заяц кивает, соглашаясь. Он и есть Дина. Пищит каким-то тоненьким, не своим голосом:

– Вы проходите на кухню. Я сейчас, буквально несколько минут. Кофе будете?

– Не откажусь. – Он уже снял головной убор. Волосы у него красивые и ухоженные. Действительно, торчат ежиком, но заметно, что ежик тщательно продуманный. Дине становится спокойнее. Раз он так хорошо выглядит, может, сумеет и из нее сотворить что-нибудь приличное. – И где у вас кухня?

– Ой, только вы не могли бы потише говорить? – Голос у него зычный, басовитый, глубокий. Интересно, он умеет петь? Ему бы пошло. – Бабушка спит. А она у меня сова. Если разбудить рано – будет плохо себя чувствовать.

– Ладно. – Он переходит на шепот. – Будем мышками. – И смешно на цыпочках крадется на кухню. Дина смотрит ему вслед и улыбается. Он непосредственен, как ребенок. А она привыкла иметь дело с детьми.

Дина переодевается чуть дольше необходимого. Из двух видов домашней одежды (кроме дурацкого зайца) никак не может ни на одном остановиться. То влезает в темное трикотажное платье, уже порядком растянутое, зато скрывающее ненужные складки и неровности фигуры. То облачается в спортивный костюм, который не утягивает, а обтягивает, но смотрится более новым и хоть немного модным. Наконец, сказав себе, что это всего лишь парикмахер, появляется на кухне в своем растянутом платье, чувствуя себя так, будто появилась на публике обнаженной. Но смущение тут же проходит. На столе ее ожидает такой завтрак, который не сооружала даже бабушка.

– Я тут у вас немного похозяйничал, не возражаете? – шепчет Антон, одежда которого теперь смешно прикрыта цветастым бабушкиным передником.

На двух тарелках красиво выложена яичница. Желтки целехонькие, ровные. Рядом с желтым цветом привлекательно сияют красными бочками дольки нарезанных помидоров, а по каемке ярко-зелеными улыбками смеются веточки укропа. В центре стола обычный набор: сыр, колбаса, хлеб, масло. А еще два вида джема, сметана, вазочка с орехами и блюдо с маленькими, явно горячими оладьями. На плите манящим обжигающим запахом дымится турка с готовым кофе.

– Как? Как вы…

– За двадцать минут, как говорит моя бабушка, можно и «Наполеон» испечь.

– Я бы и оладьи не сумела, – признается Дина, бросая взгляд на часы. Ну надо же! Действительно, двадцать минут собиралась. Так и на субботник опоздать можно. – Простите, я что-то закопалась…

– Ой, и не стоит извиняться. Женщина не должна спешить.

– Вы считаете?

– Не я. Поспешишь – людей насмешишь. Народная мудрость.

– Я кажусь вам смешной?

– Теперь уже нет. – Он хитро улыбается.