И все мои девять хвостов

Суть сегодняшнего занятия была проста, как паровая пышка: на ощупь с завязанными глазами определить, мех какого животного лежит перед тобой, дикий это зверь или с фермы, сколько ему было лет. Практические навыки от таких упражнений позволяли впоследствии бороться с подлогом и браконьерством. Обученного специалиста уже не убедить, что в кузове сырье со зверофермы, если на самом деле там падаль на утилизацию, даже если предъявить документы с десятью печатями.

Студенты разбивались на группы и работали с серией образцов – пронумерованными кусками меха, – отмечая в контрольных листах, похожих на бланки ЕГЭ, ответы на вопросы. В итоге лаборанту потом достаточно было сличить проставленные отметки по шифру. Конечно, сначала образцы осматривали и ощупывали в открытую, запоминая особенности меха и описания.

Сегодня проверяли по пять пар образцов: медведь, волк, рысь, росомаха, лиса. Где-то в группе было несколько одинаковых кусков меха, где-то – разные.

Ларину, когда шел на занятия, было даже интересно, сможет ли он справиться. Подпортил настроение только суровый лаборант, зачем-то распределивший его в этот раз в группу с Васильевой, Чжао и Ши. Ларин всем кивнул, Лизе подмигнул, ответив на ее улыбку, на Алекса глянул вскользь. Но Ши выглядел так плохо – измученным, бледным, туповато отрешенным, – что Антону его стало жалко. Но он ничего не сказал, не поинтересовался, как Ши себя чувствует, и вообще. Игнор так игнор. Про себя еще отметил, что Васильева украдкой с интересом поглядывает на болящего. И тоже помалкивает. Чжао за всех суетился и болтал без умолку: самочувствием Ши интересовался, с Лизой заигрывал, не голодные ли все в группе, спрашивал, как сам вчера отужинал сычуаньскими блюдами, рассказывал. Хотя его никто и не спрашивал особо.

– «Голова болит от твоих стихов»[45], – процитировал Ларин какой-то сериал, он помнил, что там это была дружеская попытка прервать словесный поток.

Чжао засмеялся и стал цитировать что-то из Ли Бо[46], но тут лаборант пророкотал:

– Преподаватель идет. – И замер в почтительном поклоне.

– Приветствую, ученики. Сегодня я заменяю учителя Вэня. Приступим к занятиям, – сказал вошедший Ли Чжан.

Он обвел взглядом стоящих студентов, кажется, никого не выделяя. Китаянки при этом потупили глаза, Лиза Васильева, как обычно, улыбнулась, склонив голову чуть набок, а Алекс Ши тоже опустил голову, как девица. Нет, игнорировать этого тощего приятеля у Антона не получалось, и это подбешивало.

Ларин сосредоточился на объяснениях учителя Ли. Тот разрешил всем сесть и велел взять образцы с мехом медведя.

– Самый простой из представленных образцов, – говорил он. – Мех толстый, плотный, густой, крепкий, практически невозможно добраться до кожи. Попробуйте.

Все стали по очереди мять кусок шкуры из своего набора. Ларин оценил и толщину, и плотность. Он словно почувствовал, какой силы был зверь, носивший меховую броню. Броня, скрывающая звериную мощь, – вот что приходило в голову при ощупывании медвежьей шерсти. Хозяин тайги, рыцарь, силач, спящий воин, богатырь может носить такие лесные доспехи. Отдавать образец не хотелось. Особенно в изнеженные руки Ши и Чжао.

– И самое главное – ферм по выращиванию медведей у нас нет. Зверь может быть только дикий, – подытожил Ли Чжан.

У русских студентов это заявление вызвало улыбку. Китайские же записывали с серьезным видом и кивали. Ши Алекс скривил губы, слово уловил иронию. Или правда уловил? Что-то не так с этим парнем. «Но мне пофиг!» – одернул себя Ларин.

– Следующий образец – мех лисы, – продолжал преподаватель.

Это было не так интересно. У Антона в детстве была лисья шапка-ушанка, которую бабушка прислала в подарок к первому классу. Шапка теплая, но такая непрочная, за сезон вытерлась сзади над воротником, подшерсток сбился в какой-то бурый ком, а длинный рыжий ворс лез в глаза. И мелкий Ларин в ней выглядел как полярник с открыток времен бабушкиной молодости. На следующий год он с удовольствием сменил подарочек на синтетику с синтепоном, как у всех в его классе. Родители не возражали, бабушка так и не узнала про «с удовольствием». В общем, нежности к этому виду меха Антон не испытывал. Помял слегка и отдал Васильевой.

Зато та прямо чуть не затерла кусок рыжей шкурки в руках – так бы и утащила с собой, если бы смогла. Не хотела выпускать из рук. К слову, мех был красивый, яркий. Наверное, лис был в самом расцвете сил. А стал экспонатом музея, лабораторным образцом, разрезанным на куски для ощупывания.

– Все уже, Лизавета, отдавай дальше, – шепнул Ларин, перехватив взгляд Ли.

Девушка с деланой грустью, с эдакой мультяшной моськой сожаления, передала лисью шкурку дальше. Дальше сидел Алекс, и Антон отвернулся.

Грохот падающего тела невозможно не услышать. Это Ши свалился со стула. Паренек лишился чувств, как только его задел лисий мех.

В критических ситуациях большинство почему-то не знает, что делать. Растерянность и паника – вот друзья большинства. Потому и нужны герои и мудрецы. Может, и пафосно звучит, но в данном случае только Ли Чжан и Ларин не оцепенели.