И возгорится солнце

- То-то, схимник-отшельник, - опять усмехнулся Цыба и снисходительно погрозил пальцем. - Здесь она, в диспетчерской...

Не дослушав, Михаил включил диск активации. Взвыл атомный двигатель. Вездеход, словно застоявшийся конь, с места взял предельную скорость. "Она здесь!.. - неслись мысли. - Все-таки добилась... Молодчина. Одна или с Кедровым? Нет, конечно одна". Снова в его душе горела надежда.

Он разыскал Ауру в "подземном" поясе ГАДЭМа. Девушка сидела на берегу искусственного водоема и так пристально смотрела в прозрачную голубоватую воду, что Михаил, не дойдя нескольких шагов, замер, не решаясь окликнуть ее. Наконец она увидела, вернее, почувствовала, что он здесь, и медленно повернула голову.

- О, это ты... - просто сказала она, словно они расстались только вчера. Легко поднялась на ноги - гибкая, сильная, будто тугая стальная пружина. Протянула узкую руку. Лицо оставалось спокойным, лишь серо-голубые, с затаенными огоньками глаза чуть-чуть потеплели.

- Это хорошо... Хорошо, что приехала, - бормотал Михаил, пожимая ей руку. - Это здорово. Я рад, рад...

Она с некоторым усилием освободила пальцы, деловито сказала:

- Всеволод не мог прибыть. Он не покидает Физического Центра. Проблема геонов действительно сложна. Очень сложна.

Затем она сообщила, что тех фактов и наблюдений, которые Михаил собрал и передал по космофону в Эвенкор, недостаточно. Нужны новые данные - подробности внутреннего строения геонов.

- Деликатная задача,- покачал головой Соколов. - Не представляю, как ее решать. Дайн, пожалуй, не сможет мне выделить людей. А одному...

- Вот программа исследований, - Аура достала из нагрудного кармана розовую пачку перфолент. - Ты не один. Со мной прибыли добровольцы. Почти вся молодежь Кибернетического Центра.

- Вот как! - удивленно сказал Михаил. - Да ты просто молодчина! Тогда мы это сделаем.

Уже в пути к Сумеречному поясу она рассказала о событиях, связанных с проектом Кедрова. Пришлось выдержать длительную борьбу с Бораком и большинством Совета Энергии, которые воспользовались тем, что Кедров целиком был поглощен конструированием аппарата для защиты от геонов. Борак почти добился решения о начале подготовительных работ в духе своего проекта. Однако после бурных споров в Совете Земли сторонники Борака вынуждены были отступить: неожиданную поддержку Кедрову оказал Совет Экономики, признав его проект более выгодным.

- Все теперь зависит от Всеволода, - задумчиво сказала она. - Удастся ли ему создать аппарат?..

Михаил смотрел на Ауру и думал о том, что заставило ее стать тенью Кедрова. Ему стало жаль ее. Он понял, что любит, и вздохнул. Вот еще забота. Это было так же бессмысленно, как любить далекую звезду.

- А как Всеволод? - спросил он.- Все такой же?

- Все по-прежнему, - нехотя проговорила она.

До самой границы Сумеречного пояса она не проронила ни слова. Аура вспоминала то время, когда веселой, беззаботной девушкой встретилась с Кедровым. Как все сначала было ясно, легко! Она бездумно последовала за ним, не отдавая себе отчета, насколько далеки они друг от друга. Духовный мир Кедрова, круг его интересов был для нее как неразгаданная надпись исчезнувшей цивилизации. Войти в этот круг она не могла - все это превосходило границы обычного человеческого разумения. Тогда же и надо было решать. Но она долго колебалась, потому что любила. Теперь же что-то изменилось... Аура никогда бы не призналась Михаилу, что встречи с ним тогда, в зале Совета и на Восточном космодроме, повергли ее в растерянность, открыли, что он ей ближе и понятней, нежели Всеволод.

...Они заканчивали обширную программу изучения геонов. Вездеход Соколова пробивался к подножию вулканического плато, где нужно было снять один из важных приборов, фиксирующих стадии рождения, наиболее крупных геонов. Меркуроходы с добровольцами двигались в километре правее и левее их, завершая обследование южной зоны. Чтобы сократить путь к цели, Соколов осторожно вел машину по крутому склону действующего вулкана. Над его вершиной висело густое облако пепла, но лавы не было видно. "Цикл относительного затишья", - подумал Михаил и в этот момент заметил прозрачно-голубой геон. Соколов еще ни разу не видел такого огромного сгустка. Как назло, из-за горизонта выплеснулись солнечные протуберанцы, а затем и часть диска Солнца. Непрерывно меняя свои очертания и форму, - то вытягиваясь в цилиндр, то сворачиваясь в кольцо или диск,- подгоняемый лучами света геон взлетел к вершине вулкана и исчез в кратере. И тотчас сильнейший взрыв потряс окрестности: мгновенно освободилась энергия, сконцентрированная в геоне. Застилая полнеба, из кратера вырвалась темно-пурпуровая туча. Померкло Солнце - так ярка была вспышка. Верхушка вулканического конуса исчезла, широкие трещины раскололи склон горы.

Казалось, содрогнулся весь Меркурий.