И вот наступило потом…

Володя сделал аранжировку. Более того, он сам собрал ее в компьютере на семплере, используя звуки Лондонского королевского симфонического оркестра. Я послушал собранную таким образом музыку и остался недоволен стерильной правильностью звучания. Мне не хватало живости звука. Тогда Володя предложил мне заказать смену для малого состава оркестра и сделать музыкальное наложение на готовую фонограмму. Тогда ошибки оркестрантов, которые неминуемы, сделают звук живым, не картонным. Идея была хороша, но для нее требовались деньги, а их на тот момент у студии не было. Министерство культуры задержало очередной транш. Что делать?

Студии нужен был бюджетный проект без сложных декораций и кукол. Надо было переждать время, пока не пришли деньги для продолжения работы над «Чучей-2». И от бедности пришла идея фильма «Адажио». Из бумаги. Тема: ксенофобия. Историю рассказывать не буду — фильм многократно выложен в интернете. Естественно, не мной. Я сразу понял, что эта история должна быть рассказана на музыку «Адажио» Альбинони. Послушал разные записи, остановился на потрясающей записи Герберта фон Караяна. Владельцем прав оказалась фирма «Дойче граммофон». Написали письмо, запросили стоимость использования. Они ответили — шестнадцать тысяч долларов. Я написал повторное письмо, но жалобное, как от нищего в подземном переходе. Сетовал на тяжелую экономическую ситуацию. «Дойче граммофон» ответило состраданием к моим трудностям — скостило сумму до двенадцати тысяч. Но у меня и их не было. С этим настроением безвыходности полетел во Францию, где представлял фильм «Чуча». В одном из городов Франции после показа фильма меня познакомили с очень красивым мужчиной Франсуа Саломоном. Я не обратил внимания на его известную во Франции фамилию. Он предложил вместе поужинать. За ужином спросил у меня, какие сложности? Я ему ответил, что в России сложности наступают сразу после отрезания пуповины. Он настаивал на том, чтобы я ему поведал о своих проблемах. Я ему рассказал про двенадцать тысяч долларов, которые надо заплатить за права «Дойче граммофон».

— Ну, это — не деньги… — благодушно отвечал мне Франсуа.

И тут я вспомнил, откуда мне известна его фамилия. Если ехать в Париж от аэропорта «Шарль де Голль», то справа от дороги большими бетонными плитами выложена фамилия Саломон. Папа Франсуа — владелец заводов по обеспечению всеми аксессуарами горнолыжного спорта. Иными словами, миллионер. И сын его — не нищий. Франсуа, продолжая разговор, сказал:

— Я Вам дам необходимую сумму!

— На каких условиях? — во мне заговорил продюсер.

— Ни на каких. Просто так. Вы когда будете в Париже?

Я сказал.

— В каком отеле Вы остановились?

Я назвал. Он не знал такого отеля. Самый дешевый, где на дверях лифта были нацарапаны русские матюки. Франсуа сказал, что через два дня он в три часа будет у меня в отеле. Через два дня, ровно в три перед отелем остановилась машина, вышел Франсуа с чековой книжкой, выписал двенадцать тысяч долларов, пожал мне руку и на мое восклицание: «Вы — Бог!» ответил: «Нет, я хожу в туалет», сел в машину и уехал. Почему я так подробно остановился на этом эпизоде? Потому что верю в чудеса до сих пор. А как не верить, когда встречаются в жизни такие люди, как Франсуа Саломон!

Я вернулся в Москву. В съемках «Чучи-2» мы дошли до того места, когда в действие вступает музыка, и остановились. Музыка не была записана.

Приступили к фильму «Адажио». Я нарисовал для себя раскадровку. Художник-постановщик ее художественно нарисовал для всех. Сложили, как оригами, бумажные персонажи и начали съемку. На первых тактах музыки на общем плане идет толпа серых персонажей. Снимали первую сцену двое аниматоров. Сняли. Посмотрели. Не то. Пересняли. Опять не то. Еще раз пересняли. И опять не то. Я для себя решил: если в четвертый раз не получится, откажусь от этой идеи. Сняли в четвертый раз. Смотрим на монтажном столе с музыкой. Побежали мурашки по спине. И я понял: ребята! все в порядке! будет кино! И кино получилось. Этому подтверждение ряд призов: и российских, и международных.

А тут подошли деньги от Госкино на «Чучу-2». Я записал музыку. И мы продолжили работу над детским фильмом.

Однажды меня пригласили в Свято-Даниловский монастырь, где его преосвященство Ювеналий организовал круглый стол по обсуждению важной темы: воспитание молодежи. Собрались министр культуры А. Соколов, ректор МГУ В. Садовничий, министр по социалке, режиссер В. Наумов, Наталия Дурова и т. д. Все должны были высказаться по заявленной проблеме. Когда дошла очередь до меня, я сказал: пусть моим высказыванием будет фильм, который я принес с собой, и попросил показать «Адажио». После просмотра фильма его преосвященство Ювеналий встал, подошел ко мне, поцеловал в плешь и спросил, могу ли я ему подарить этот диск. Я сказал, что могу.

— А Алексию? — спросил Ювеналий.

Я обещал, что подошлю такой диск и патриарху Алексию. И подослал.