И в конце, только тьма

Молодые люди, одетые в дизайнерские подделки, папашины подражатели, наслаждающиеся хорошей едой родителей Эрнеста, хорошими сигарами, хорошим виски, болтающиеся в Тюдоровском доме, несколько неуклюжем даже среди Хэмптонской элиты. Звериные головы, глядящие со стен своими мертвыми глазами. Бильярдный стол в углу, давно неиспользованный.

- Ну что ж, - сказал Эрнест. - Я обещал вам кое-что интересное. Правда? Теперь поглядим, есть ли у вас порох в пороховницах, чтобы пройти через это.

Калеб выпрямил свои паукообразные ноги и наклонился вперед. Он положил сигару на огромных размеров пепельницу (дым мешал ему) и поднялся во весь рост. Протянул руки над головой, пальцы его не доходили какие-то несколько дюймов до потолка высотой 8 футов.

- Это было бы хорошо, - сказал он, кривясь в улыбке.

Эрнест ухмыльнулся.

- Это не было легко, но думаю, оно того стоит. Или, в конце концов, будет так. Это великолепно.

Йен, почти невидимый в углу комнаты, спросил:

- Что ты сделал?

Его голубые глаза сияли, когда он покосился на двух других парней. С волнистыми каштановыми волосами и детским лицом, девятнадцатилетний, он был младшим из этого трио, но только на два года.

Эрнест закрыл двойные двери.

- Потише. Кто-нибудь из персонала может все еще бродить здесь. Нас могут услышать.

- Так что там за большая тайна? - спросил Калеб.

Эрнест прочистил горло и сузил глаза.

- Мы поклялись, что бы ни случилось, мы будем держаться вместе, так? - oн барабанил пальцами по краю стола. - Да, так. Что ты там чудишь? - cказал Калеб, кивая. - Да, мы согласны, выкладывай, что там у тебя.

Эрнест мигнул, его длинные ресницы почти доставали до его высоких скул.

- Исследования в человеческой природе, - сказал он. - Эксперимент выносливости. Вы, ребята, как думаете, у вас кишка не тонка для такого эксперимента? Того самого, отвратительного. Гарантирую, он заканчивается… плохо.

Калеб ответил:

- Отвратительного? Что это значит?

- Это…

- И заканчивается плохо? Что, чёрт возьми, это значит?

- Успокойся, Калеб, - резко ответил Эрнест. - Я пытаюсь вам объяснить, блять, так что заткнитесь и слушайте. - Через секунду он продолжил. - Мы проведем кое-какие эксперименты, окей? Просто тесты. Я достал нам подопытного кролика.

- Что за эксперименты? - спросил Йен.

Калеб поднял голову.

- Что за подопытный кролик? Почему-то у меня такое чувство, что он не теплый и пушистый.

Эрнест ухмыльнулся.

- О, как раз и теплый, и пушистый, всё верно… - Он присел на подлокотник дивана. - Помните, чему нас учили в классе профессора Кляйна пару месяцев назад? О силе человеческого разума, способности тела сохраняться, выживать любой ценой? Больше всего мне запомнились слайды про выживших в концлагерях во время Холокоста и про японских военнопленных. Помните всё это?

Он помолчал какое-то время, но в действительности он и не ждал от них ответа.

- Я думал обо всем этом. Долго думал. И мне интересно… интересно, что можно сделать если…

Атмосфера в комнате был тяжела для Йена, как будто в воздухе было полно ваты. Он поджал губы, щеки его стали цветом, как и его волосы.

- Если что? - пробормотал он.

Эрнест проигнорировал его.

- Дело в том, что теперь пути назад нет.

Калеб вздохнул и произнес:

- Ну, давай уже ближе к делу. Чем ты там занимаешься?

Эрнест пристально смотрел на Калеба, будто решая, посвящать ли его в тайну.

- Начало уже положено. Мне нужно знать, чего ожидать от вас, ребята. Ведь, знаете ли, если я проиграю, то проиграем мы все. Один за всех, ну и вся эта мушкетёрская фигня, лады?

Он опустился на стул и провел ладонью поверх своего рта.

- Вот в чем дело. Я нашел ээээ… тестовый объект. Хотелось бы увидеть, сколько времени это займет… сломать его.

- Сломать? - спросил Калеб. - Ты шутишь, да?

- О боже, - сказал Йен через растопыренные пальцы, прикрывавшие рот. Он наклонился вперед, и его лицо прояснилось, когда он, в конце концов, осознал, о чем говорил Эрнест. - Ты говоришь о пытках. Сломать волю какого-то парня. Да? Я прав? Блин, Эрнест! Кого ты выбрал?

- Нолана Пирсона.

- Кого? - спросил Калеб, но Йен знал этого парня.

Нолан посещал уроки психологии, латинского языка и химии с Йеном и Эрнестом. Нолан был не особо запоминающимся типом с черными всклокоченными волосами и огромными очками как у Бадди Холли. Прилежный студент на стипендии. Его отец был уборщиком в здании Харпера на западной стороне университетского городка. В каждой школе есть свой Нолан – парень, костюм которого всегда не в порядке, чьи дешевые туфли вечно разваливаются еще до конца семестра. Парень, который хотел бы быть как все, но не может позволить себе этого, его одежда и его усилия второсортны.

Нолан был одноразовым расходным материалом.

- Его? - спросил Калеб. - Я знаю, кого ты имеешь в виду. Он не продержится, этот парень – неудачник. Он на стипендии, ради всего святого.

Последние слова он прошептал, как если бы произнося название ужасной болезни, мог накликать ее на себя.