Читаем И снова к микрофону выхожу... полностью

— Я возлагаю венок на пьедестал памятника Пушкину, — сказала народная артистка В. А. Мичурина-Самойлова. — Гитлеровцы настойчиво искали этот памятник, упорно рыли землю. Они не нашли его. Памятник остался у нас, на нашей земле. Недалек день, когда все граждане смогут любоваться знакомой бронзовой фигурой родного нашим сердцам поэта, великого русского гения Александра Сергеевича Пушкина.

Снова, как и 6 июня 1943 года, выступила Вера Инбер:

— Ровно год назад в этот день мы собрались на квартире Пушкина на Мойке. Она была пуста. Все вещи эвакуированы. Оставались только книжные полки, напоминавшие гнезда, покинутые птицами.

Мы прошли по опустевшим комнатам. Стены и потолки были в трещинах и рубцах — это следы бомбежек и обстрелов. Во дворе, перед окнами пушкинского кабинета, зияла большая воронка.

Фашисты были тогда еще ближе. Мы все, и вместе с нами Пушкин, оказались в сфере вражеского огня. Но здесь же, на подоконниках пушкинских комнат, благоухали в вазах букеты черемухи и сирени, прелестные дары неоскудевающей русской земли.

Если память мне не изменяет, кто-то из нас, выступавших тогда перед микрофоном, выразил надежду, что в будущем году священные для нас пушкинские места, в частности город Пушкин, колыбель и венец нашей поэзии, будут уже освобождены от фашистских поработителей и убийц и что мы сможем отметить там пушкинскую дату.

Этот «будущий» год наступил, превратясь в настоящий. Мы находимся в Пушкине. Наши голоса доносятся оттуда. Здесь еще сохранились следы боев и разрушений. Здесь неодушевленные предметы как бы обрели душу и явственно повествуют о том, что происходило.

Поврежденные решетки, разрушенные стены, выломанные паркеты, вырезанные плафоны — это злодейское дело гитлеровцев.

Благородство архитектурных очертаний, золоченая резьба, статуи и ограды — это дело русских...

Для нас, поэтов, Пушкин — особый город. Это как бы родина нашего сердца.

Слава Пушкинским дивизиям, освободившим от врага это дорогое нам место!

На нашем поэтическом фронте нам надлежит работать так, чтобы о каждом из нас, поэтов, можно было сказать: «Он из Пушкинской дивизии». Лучшей награды для нас нет.

Мы слово «Пушкин» говорим —И видим пред собой поэта,Который родиной любим,Как солнце, как источник света.Мы слово «Пушкин» говорим —И видим город пред собою,Он снова наш. Опять над нимСияет небо голубое.Мы слово «Пушкин» говорим...Поэт ли, город — мы не знаем.Душой мы с первым и вторым,Мы их в одно соединяем.И город наш, и человек —Они для нас равны по силе,Победой слитые навекВ едином образе России.

22 июля

В военном деле нет мелочей. Сегодня я видел обыкновенные хронометры, от которых порой зависел успех боя.

...В операции участвовали корабли, самолеты, береговые батареи. Все было рассчитано по минутам и секундам. Ровно в 12 часов 15 минут крейсер открыл убийственный огонь в глубину вражеской обороны, а за огневым валом двинулась морская пехота. Точность — необходимое условие победы. И точность была соблюдена.

Хронометр, по которому командир крейсера дал приказ открыть огонь, был проверен незадолго до боя в лаборатории времени Всесоюзного научно-исследовательского института метрологии. Здесь испытывали хронометры линкоров и юрких быстроходных катеров, отсюда флот «снабжали» точным временем.

Несколько раз в день радисты всех плавающих кораблей включали приемники, чтобы принять сигналы точного времени. В конце 58-й, 59-й и нулевой минуты зуммер давал шесть точек. Точное время особенно нужно было подводным лодкам, которые с помощью времени определяли свои координаты по долготе.

В дни войны институт выполнял задания Военно-Морского Флота. Тогда сотрудники института оборудовали службу времени в Кронштадте и на Северном флоте.

Сотрудники манометрической лаборатории организовали походную лабораторию на крейсере. За короткий срок были проверены сотни приборов. Сотрудник института Бодунова научила краснофлотца Устинова проверять и ремонтировать приборы.

1 сентября

Десять часов утра. Из репродуктора раздается звонок. Его передали по радио для всех школ. Какой необычный звонок — сразу для всего города...

Лейтенанта Круповского, кавалера двух орденов и медали «За оборону Ленинграда», пришедшего в 203-ю школу Дзержинского района, в вестибюле встретил директор:

— Вы с сыном?

— Никак нет, товарищ директор, я лейтенант Круповский, — козырнул военный. — Он же, если не забыли своего бывшего ученика, Олег Круповский. Вот пришел, с вашего разрешения, посмотреть, как ребята учебный год начинают...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии