И снова через фронт…

Обычно жизнерадостный радист стал неразговорчив, угрюм. Связь «Кулика» с Центром прекратилась. С тревогой радисты штаба фронта прощупывали эфир. Они упорно искали хотя бы еле слышные позывные «Кулика», но их усилия оказались бесполезными. Словно назло, усилились помехи в эфире, погода стояла отвратительная. Начальник радиоузла штаба фронта, стоя у окна, провел ладонью по запотевшему стеклу и, посмотрев на улицу, тяжело вздохнул. Озабоченные радисты хлопотали у аппаратуры, проклиная бесконечный треск в наушниках. Им стало ясно, что группа «Кулика» умолкла окончательно. Что с разведчиками?

И вдруг от командира другой разведгруппы поступило донесение: «„Кулик“ прибыл к нему и будет ждать груз, в том числе и жизненно необходимые батареи для рации, в тринадцати километрах юго-восточнее Познани».

Штаб фронта срочно принял меры для оказания помощи группе Островского.

Со дня выброски группы Островского в тыл врага Горчаков жил в польском городе Мендзыжец и ждал приказа, чтобы присоединиться к ней. К концу декабря его рана на ноге полностью зажила… Но доктора долго колебались, можно ли ему разрешить прыгать с парашютом.

— Даже без парашюта можно! — уверял их Овидий.

Но врачи, казалось, с особой придирчивостью проверяли его здоровье.

— А это когда? — спросил хирург, обративший внимание на шрам на левом плече.

— Двадцать восьмого августа позапрошлого года.

— Так, так. А где обморозил ноги?

— В тылу. В тылу группы армий «Центр». В том же году. Была невероятная стужа…

Глубокой ночью 21 декабря на центральном командном пункте радиоконтрразведки при штабе 6-го воздушного флота немецко-фашистских войск тревожно зазвонили телефоны, заработали динамики дежурной службы.

— Докладывает пост номер сто шесть. Русский самолет вторгся в наше воздушное пространство!

— В западном направлении летит двухмоторный самолет, курс на Познань!

Дежурный по центральному командному пункту деловито распорядился:

— Внимание! Всем ротам подслушивания и пеленгации! Немедленно взять под контроль эфир! В воздухе транспортный самолет русских!

По телефону докладывали:

— Первая рота приказ приняла!

— Вторая рота приступила к выполнению приказа. На аппаратуре работают слухачи, знающие почерк русских радистов.

— Внимание! В случае обнаружения неизвестной радиостанции немедленно доложить мне! — продолжал отдавать распоряжения дежурный. — Пеленгаторы! Алло! Вы готовы к работе?

На командном пункте непрерывно звучали доклады:

— Господин майор! Прошу подготовить к немедленным действиям отряды тайной полевой полиции, охранных служб и полевой жандармерии.

— Русский самолет прошел южнее железнодорожной станции Конин.

— Почему молчат зенитки?!

— Где ночные истребители?!

— Внимание! Внимание! — прокричал репродуктор на центральном пункте управления службы радиоконтрразведки 6-го воздушного флота. — Следим за отметкой на экране локатора… Самолет идет на высоте не более трехсот метров! Скорость около двухсот пятидесяти километров…

Локаторы в районе Познани следили за курсом самолета. На картах дежурные прокладывали маршрут самолета.

— Внимание! Самолет противника пересек железную дорогу Познань — Вроцлав.

— Алло! Самолет резко изменил курс. Идет в северном направлении.

— Над какой точкой самолет изменил курс?

— Что? Над Гродзиск?

Дежурный по пункту управления сразу же связался по телефону с тайной полевой полицией и сообщил, что не исключена возможность выброски русских парашютистов в районе деревни Гродзиск. Вскоре туда были направлены две ягдкоманды: гитлеровцы считали, что в районе пункта, над которым самолет изменил курс, надо искать парашютистов.

Минут через двадцать на центральный пункт сообщили, что ранее обнаруженный русский самолет идет на восток…

— Внимание! Возможны парашютисты! Слухачи! Что у вас? Пока никаких новых раций не обнаружено? Продолжайте поиск. Обратите особое внимание на рации, которые будут работать в точках, лежащих на трассе самолета.

В ротах подслушивания и пеленгации операторы беспрерывно вращали ручки настройки приемной аппаратуры, вслушиваясь в таинственные шорохи, морзянку и многоязычную речь. Они упорно искали не известных им до сего времени корреспондентов.

В Познани непрерывно трещали телефоны дежурных СД, гестапо, полиции. К утру стало ясно, что самолету удалось уйти невредимым, никакой секретной рации гитлеровцы не обнаружили.

Когда крепостные башни Познани окрасились первыми лучами солнца, советский транспортный самолет уже приземлился на своем аэродроме. А через некоторое время дежурный по разведотделу штаба фронта читал докладную записку инструктора парашютно-десантной службы:

«Доношу, что экипаж самолета СИ-47 под командованием гвардии майора 3. и штурмана корабля гвардии капитана С. в сопровождении инструктора парашютно-десантной службы старшего лейтенанта Артемьева стартовал с аэродрома… для выброски в тыл противника группы.

В районе цели находились 22 декабря 1944 г. в 00 ч. 15 м. Скорость полета 230 км/ч; высота полета 300 м.

Выброска людей и груза произведена в район 12 км юго-восточнее г. Пыздры…»