И смех, и грех, и обученье

– «Да! Жизнь ухудшается прямо на глазах. А как, мать, раньше-то жилось! А? Всё шло, как по маслу! Всё было и вдосталь…!».

Старушка перебила его:

– «Вот и доходились, милок! Потому его теперича и нету, масла-то! не надо было всем-то по нему ходить-то!».

Платон чуть было не рассмеялся, подумав, что старушка есть старушка, и ничего старушечье ей не чуждо. Но сдержался. Он вдруг понял, что она, видимо, недовольна своим зятем, если он вообще ещё есть.

После короткой задумчивости старушка заключила:

– «Видать, мы раньше жили при коммунизме, и не знали этого! Не то, что нонче. Не надо было трогать советску власть-то!».

От этих слов Платон совсем было развеселился, но старушка вдруг прервала беседу, коротко попрощалась с ним и быстро засеменила в конец коридора, в сторону туалета.

Платон с выражением улыбки на губах остался у окна созерцать окрестности. Настроение его улучшилось, и под впечатлением разговора с незнакомой старушкой, увиденного за окном бесконечного пейзажа, и, в силу неиссякаемого жизненного оптимизма, в голове у него понеслось:

Впервые в Киев еду я!
Там не живут мои друзья.
И родных там тоже нет.
Кому же передать привет?..

И вот вхожу я на перрон.
Сажусь в пятнадцатый вагон.
Меня столица провожает,
И мокрым снегом завлекает.

А вот весна того не знает,
Поэтому вдогонку мне
Густые, мокрые кидает:
Летят снежинки в полутьме…

Дальний поезд быстро мчится,
И колёса стук, стук, стук,
А когда же он промчится,
У меня пройдёт испуг
Перед дальнею дорогой,
Перед новой местностью,
Потому, что за порогом
Встреча с неизвестностью.

Платона отвлекли пассажиры, заполнявшие всё пространство коридора, вставая в очередь в туалет.

Он вошёл в купе к своим попутчикам и стал готовиться к скорому выходу. Поезд приближался к Киеву.

За окном уже появились дальние пригороды. Оазисы природы стали попадаться всё реже и реже, а вскоре вообще сменились сплошным городским пейзажем столицы Украины.

Она встречала гостей солнечной, ласковой, но слегка морозной погодой, словно заманивая их в своё историческое, древнее лоно:

А утром Киев нас встречает
Сухим морозцем на заре.
Наверно старый град не знает,
Что не мешает это мне.

Весь Киев бодро просыпался.
Алел зарёй вдали Восток.
И я немного удивлялся.
И не был в том я одинок.

Поезд прибывал медленно, словно давая своим пассажирам возможность получше рассмотреть восточную часть города.

Уже позже Платон понял, что они проезжали как раз тот район, где размещались их гостиница и учебный центр.

Поезд, наконец, остановился, и радостные пассажиры высыпали шумною гурьбою на перрон. На вокзале всю группу встретили и посадили в специально выделенный автобус вместе со студентами, ехавшими в ту же гостиницу. В салоне было весело и оживлённо. Пассажиры обменивались впечатлениями от мелькавшего за окнами.

Многие, как и Платон, здесь были впервые. И под впечатлением от увиденного он записал в свой блокнот: