И пушек гром

– А кто ты такая? – быстро спросила Таиса, но девушка не ответила и, закрыв лицо руками, зарыдала. Таиса не стала дальше расспрашивать, было видно, что эта будущая наложница уже настолько напугана, что боится даже вспоминать своё имя, впрочем, и две другие лютенки тоже не признавались, как их зовут на самом деле. Вполне вероятно, что они не чувствовали доверия к Таисе, обучающей их очень необычному танцу и делающей это очень строго.

– Это же неприлично – так высоко задирать ноги! – всё же возмутилась одна из лютенок, самая красивая и державшаяся более свободно, чем другие две. Именно её Таиса приметила, как возможную принцессу, потому как все признаки были на лицо: красива, даже очень, держится более уверенно, чем остальные девушки, да и смотрит прямо в глаза, значит, гордая! Но всё может быть, возможно, это и не принцесса, поэтому Таиса решила устроить побег им всем трём. А гордая девушка продолжала возмущаться:

– Что это за танец?! Если так ноги подымать, то всё видно!

– Можно подумать, что твоя одежда что-то скрывает, – ехидно заметила Таиса, тронув прозрачные шаровары девушки. Такие широкие штаны были надеты на всех наложницах, если они что-то и скрывали, то не за счёт плотности ткани, а потому что та собиралась складками. Но складки были ниже бедёр, на бёдрах ткань была не то чтоб туго натянута, но складок не было, да и поясок, поддерживающий эти штанишки, был тонкий и завязывался слишком низко. Выше пояса была только тоненькая и прозрачная полоска ткани, едва прикрывающая середину груди, оставляющая всё остальное полностью открытым. Девушка, с неодобрением глянув на свои шаровары, хотела что-то возразить, но Таиса не дала ей этого сделать: – Ты танцуешь не на площади, а перед повелителем, да будет он благословенен тысячу лет. – Это было сказано на местном языке, для внимательно наблюдавшим за процессом обучения евнуха (как выяснилось, он не понимал по-лютецки, больше ориентируясь на интонации, поэтому Таиса и говорила таким строгим голосом, словно вычитывая девушек, возможно, тем самым пугая их ещё больше, но другого выхода не было). Таиса продолжила:

– Когда ты пойдёшь на ложе к повелителю, то на тебе и этой одежды не будет! И если ты не понравишься халифу, тебя накажут, строго накажут!

Девушка смутилась, видно, она всё же надеялась избежать подобной участи, ещё не совсем понимая, куда же попала, а может, и осознавала своё положение, но гнала от себя эту мысль. А вот наложница, которую привезли из гарема, управляемого старшей женой, снова залилась слезами, видно, уже видела подобные наказания. Девушка, всхлипывая, стала рассказывать:

– Если кто-то из наложниц не понравился халифу, то её бьют, но уже не розгами, а плетьми! За этим строго следит старшая жена!

– А ты была у халифа? – спросила вторая наложница, которая в разговор не вмешивалась, а только молча слушала.

– Нет, – помотала головой девушка и добавила: – Но я видела: наложниц всегда бьют, после того как они побывают у халифа!

– Если не понравится – бьют, а если очень понравится, то всё равно бьют. Старшая жена находит повод придраться, так? – спросила Таиса и, получив подтверждающий кивок, сделала вывод: – Старшая жена боится потерять своё влияние на халифа, вот в тот гарем, которым командует, и выбирает не самых красивых наложниц и старается не обучать их разным тонкостям обольщения. При этом девушек ещё и запугивают, чтоб не было попытки понравиться халифу. А поскольку у этой женщины ещё и садистские наклонности, то от избиения других наложниц она ещё и удовольствие получает.

Из дальнейшего разговора Таиса узнала, что нынешняя старшая жена халифа, бывшая наложница, которой удалось подсидеть прежнюю старшую жену. И теперь она боится, чтоб подобного не произошло с ней. Вот она и старается нагнать на нынешних наложниц страху. Показать, кто является хозяйкой гарема и что по её приказу с любой из девушек могут поступить, как она захочет. Пользуясь благорасположением халифа, старшая жена третировала не только младших жён и наложниц, но и евнухов. Вот те, особенно Юсуф аб Брухут, старались подобрать ей замену – девушку, чтоб не уступала красотой, но в то же время покладистую и кроткую, на которую можно оказывать влияние. Таиса слушала, картина внутригаремного противостояния прояснялась. С одной стороны, это было хорошо – к халифу его старшая жена направляла только преданных ей наложниц (получается – эти девушки ещё не были у Улумана), остальных же приводила к покорности довольно жёсткими методами. С другой – плохо, под раздачу садистке могла попасть и лютецкая принцесса, а здесь в гареме то, что она принцесса, роли не играло. За себя Таиса не боялась, она могла легко выдержать погружение в кипящее масло (так тут чаще всего наказывали непокорных), а не то что какую-то порку.

– Говорят, она приказала ту старшую жену зашить в кожаный мешок и утопить в колодце! – с придыханием поведала одна из девушек, Таиса с усмешкой возразила: